Борис ПЕТРОВ

Красноярск

     Известный красноярский писатель. Член Союза писателей России. Автор многих книг повестей, рассказов, этюдов о природе.

О ЧЁМ ШЕПНУЛА ТАВОЛГА

     Накануне мы заплыли ночевать в тихий речной затон. Утром Серёжка, выбравшись из палатки, сладко потянулся спросонья, окинул глазами берег, и вдруг его взгляд остановился на сонной глади перед нашим парусиновым домом.
— Папа! Вчера тут было много белых лилий, а сегодня ни одной!
— Плохо ты смотришь.
     Сначала я подумал, что это обычная уловка — только бы отвлечь моё внимание и оттянуть неотвратимый момент умывания.
— Не плохо! Вся вода была белая!
     В его голосе звучало неподдельное изумление. Это была похвальная наблюдательность, поэтому я не скомандовал: «Шагом марш умываться!», а сказал:
— Ты всё-таки посмотри внимательнее.
     Он посмотрел и сделал открытие: лилии все на месте, но белые их звёзды сложены в плотные кулачки.
— Ничего, в девять часов они раскроются,— сказал я.— До того времени ты вполне успеешь умыться.
     Серёжка, ни слова не говоря, взял полотенце и мыло и отправился к воде. Не в его обычае оставить слово без вопроса. Я понял, что он запомнил про 9 часов и решил проверить. Мы вскипятили чай, позавтракали, приготовились к дальнейшему путешествию. Наконец он спросил:
— Сколько времени?
— Девять часов семь минут.
— Правда! Они раскрылись... А откуда ты это узнал?
     Я ответил, что цветы мне сами сказали.
— Эх, ты! А на каком языке?
     Я ответил, что на своём лилейном, и прибавил:
— Зря ты губы поджимаешь. Я даже могу тебя научить этому языку.
— Давай! — радостно подхватил он.— Я тогда не буду в школу на немецкий ходить. Скажу: «Я один иностранный знаю — цветочный».
— Не выйдет. Это вовсе не иностранный, а язык нашей родной земли. А его надо каждому хорошо знать.
     И я рассказал ему, как тот же одуванчик весной появлением своих жёлтых солнышек говорит земледельцу: пришли тёплые дни, можно сеять хлеб,— а зацветающая черёмуха предсказывает приближающиеся холода. Как тяжёлый медовый дух лилового осота по утрам говорит о том, что погода будет ясной, а закрывающиеся днём белые граммофончики вьюнка предупреждают о приближении дождя. Люди давно знают, что у цветов есть язык, которым, как музыкой, без слов можно передать чувство. Считается, что букет из роз выражает любовь, из колокольчиков — разлуку, из незабудок — память, а из астр — печаль.
— Жёлтый погремок на лугах так и звенит, кричит: «Косите скорее траву, а то переспеет, пересохнет!»,— рассказывал я.— А вчера вечером я видел расцветшую мохнатую таволгу, и она мне шепнула, что пора идти собирать землянику.
— Давай это обязательно проверим,— сказал Серёжка.
— Почему не проверить? — отозвался я.— И проверим, и заодно ягодами полакомимся. Эх, и душистые они!

ЗНАНИЕ — СИЛА
     Когда стало пригревать после утренней росы, я прошёлся по прибрежным зарослям и незаметно набросал котелок ягод. Тут были и красная смородина-кислица, и фиолетовая жимолость, в зелёном сумраке уже попадались душистые капли чёрной смородины, на солнечных лужайках — красные земляничины и первые, пока ещё коричневые, ягоды черёмухи. На сладкое у нас был ароматнейший кисель.
     Сын, отдуваясь после второй кружки, изрёк:
— У-ух, тут, в этой тайге, как на базаре, любые ягоды есть.
— Здорово живёшь! А на базаре-то откуда всё берётся?
     Он сообразил, что сказанул курам на смех, и, чтобы как-то выйти из положения, спросил:
— Папа, а почему называется шиповник?
     Я не догадался, что за этим последует, спокойно ответил:
— Потому что он весь в шипах.
— Эх, весь! Не весь, а только ветки! Ягоды ведь гладкие.
     Это он оправился от неожиданного выпада. Я не успел занять позицию, а он снова пошёл в атаку:
— А почему черёмуха?
— Открой рот, посмотри, какой у тебя язык чёрный — от неё.
— Эх, ты! Как же я на свой язык посмотрю? — и, наглядно подтверждая несуразность моего предложения, он попытался высунуть свой язык и исхитриться взглянуть на него.
     Я мысленно попенял на себя: надо же два раза кряду так опростоволоситься! Словно бы мы фехтовали, и я дважды из-за небрежности досадно оступился. А с таким противником держи ухо востро! Но вызов принят!
     Тем временем он лихорадочно шарил глазами вокруг бивака.
— А для чего стрекозы есть такие синие-синие?
— Если уж на то пошло, то не для чего, а почему. Почему стрекоза? Стрекочет сухими крыльями — стрекоза.
— Тогда надо называть «стрекоча», а то — «коза».
— Коза тут ни при чём. Так получилось, говорить удобнее.
     Я видел, что он слушает невнимательно, потому что замышляет новый подвох. Но мне эти штучки известны. Выход в том, чтобы перехватить инициативу. Поэтому, не дав ему вставить слова, сам перехожу в наступление:
— А вот ты скажи, почему смородина называется смородиной?
— Смородина?..— он на миг задумывается.— Потому что она сама родится! И растёт у нас на родине!
— Хм, пожалуй, ты прав... А почему?..
— Так нечестно! Раз я отгадал, моя очередь спрашивать. Почему... рыба — пескарь?
— Ох, какой трудный вопрос! Где она водится? Всегда на песчаном дне, живёт на песке — пескарь. А вот ты скажи, почему... ну, почему опята?
— Потому что дружные ребята!
— Э, так не пойдёт, нужно объяснение. Раз не ответил, опять мне спрашивать. Почему называется лилия?
— Лилия? Кувшинка?
— Нет, не жёлтая кувшинка, а белая лилия!
— Белая?..
— Всё, признавайся, что проиграл. Лилия — от древнефранцузского слова «ли-ли» — «белый-белый».
— Да, ты большой, поэтому всё знаешь,— обиженно протянул он.
— Причём здесь большой? Я сам недавно прочитал про лилию на листке нашего календаря. И ты мог, если бы не поленился. Раз проиграл, иди мой посуду.
     Он скуксился, стал неохотно собирать котелки, ложки, кружки, медленно потащился к воде. Меня это ничуть не разжалобило, и я ещё вслед ему весело крикнул:
— Теперь ты убедился, что знания очень нужны человеку? Они, например, помогают ему освобождаться от тяжёлого физического труда.
     Никто ведь не будет спорить, что мытьё посуды для мужчин — самый тяжёлый физический труд?