Галина БАДАНОВА

Красноярск

     Автор стихов и песен. Публиковалась в альманахах, журналах, антологиях, коллективных сборниках.

ХРАБРАЯ ШИШКА

Сказка

Действующие лица:
Мать-Тайга
Мудрый Сибирский Чудо-Кедр
Шишка-Смолянка
Комарик
Пчёлка и её друзья
Соболёк
Стрекоза
Добрячок-Лесовичок (Добрый Волшебник)
Дым-Пень (Злой Волшебник)
Cучок-Старичок (Злой Волшебник)

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Раскидистый там Кедр растёт —
С зелёной хвоей круглый год.
Его ветви пушистые
Сплошь усыпаны шишками.

Висят спокойно шишки все на ветках,
Одна лишь — беспокойная соседка.
Ей любопытно всё и интересно,
И всё на свете Шишке той известно.
Зовут малышку-Шишку ту Смолянкой,
Она в движении уж спозаранку.
То бегает вперёд-назад по веткам,
То кувыркнётся, прыгнет очень метко.
Смолянка так однажды расшалилась —
На землю с Кедра, с высоты, свалилась.
Хрустит хвоя под чьими-то шагами —
Смолянка хочет видеться с друзьями.

То был Лесовичок — Добрый Волшебник,
Любимец всей Тайги: зверей, деревьев.
Лесовичок законы знал природы,
Мог по желанью изменять погоду.
Лесовичок был молодым, здоровым —
Хотя на свете тысячи лет прожил.
Но крепок телом, молод он душою,
Сибирскою воспитан он Тайгою.

Сибирское здоровье знаменито —
Лесовичок был добрым и открытым.
Лечил зверей, траву, цветы, деревья —
И каждый пациент ему так верил!
Бессмертною была его дорога —
И пациентов вылечил он много.
Об этом все в Тайге буквально знали,
И имя Добрячок ему все дали.
Он ростом был Смолянки чуть повыше —
Давайте мы портрет его напишем.
На вид он очень даже симпатичный,
Одет по моде и весьма прилично.
Менялась мода за тысячелетья:
Сейчас на голове его беретик —
Из мухомора в крапинку беретик,
Надетый набочок — и он кокетлив.
Кафтан из коры; синяя рубаха;
Бородка, брови — из пушиста моха;
Из-под ресниц-хвои — глаза смеются,
Зелёные-то кудри к плечам вьются.
А на ногах — плетёны лапоточки
Из белой бересты, да все в цветочки.
Он в них легко в Тайге ступает-бродит —
По ним с ума вся заграница сходит.
Друзья все колдуны такие просят,
По всему свету лапоточки носят.
Взамен — шелка, узоры с кружевами
Да семена с заморскими цветами.
Рюкзак с чудесным снадобьем-лекарством
Носил Лесовичок довольно часто.
Волшебная-то трость — иглы кедровой:
Притронется к больному — тот как новый.
Летал Лесовичок довольно часто
В Тайге на Стрекозе своей прекрасной.
А Стрекоза — красивая такая,
Блестящая и ярко-голубая.
Когда к больным летал он, беспокоясь,
Тогда деревья кланялись все в пояс,
Грибы ему вслед шляпками махали,
А родники — слова любви журчали.
И цветы махали шляпками,
А зверята — лапками.

Лесовичок жил в домике уютном —
Такой себе представить даже трудно.
Внутри — везде узоры с кружевами,
Снаружи — сад с плодами да цветами.
От Кедра домик был неподалёку,
Лесовичок был малый одинокий.
Смолянку он считал своей невестой —
И время проводили часто вместе.
Смолянка рада суженого видеть:
Он добрый — даже мухи не обидит.
Жених её — и статный, и пригожий,
Ни на кого другого не похожий.
«Привет, моя Смоляночка родная!
Любимая невеста дорогая!
Лесных чудес ты школу не забыла?
От «А» до «Я» науки все зубрила?»
Послушала Смолянка, усмехнулась
Да милому дружочку улыбнулась:
«Учусь я волшебству борьбы с бедою,
Когда лишь ты, мой Добрячок, со мною!..»

Всё было хорошо, но тут — несчастье!
Пропал Лесовичок вдруг в одночасье.
Наш Добрячок куда-то потерялся,
Смолянке-дорогуше не сказался.

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Сибирский Чудо-Кедр растёт.
Смолянка горько слёзы льёт.
Вдруг Комарик прилетает
И Смолянке сообщает:

«Который день в Тайге лютует нашей
Трухлявый Пень — Волшебник очень страшный.
Поймал он Добрячка — я это видел,
Пень сильно всю Тайгу нашу обидел.
Беда пришла, Cмолянка,— знаю это.
У Кедра Мудрого проси совета!..»
Комарик пропищал всё и заплакал.
Смолянка же спросить решила папу
И к уху Кедра близко наклонилась —
Бедой, как в рупор, громко поделилась.
Внимательно Cмолянку Кедр послушал,—
Сказал: «Беда пришла по наши души!
Лишь ты, моя смышлёная дочурка,—
Избранница, кто справится с Пнём жутким.
Ты знаешь, что мал золотник, да дорог,—
Тебе по силам этот лютый ворог!
Лишь хитрость, колдовство его обманут.
Войска не собирай — мешать лишь станут.
До Пня ты сможешь по ручью добраться.
Подарки подарю я — рад стараться!
Кольчугу из чешуек — против боли,
Волшебный острый меч из моей хвои.
Подарки эти — просто загляденье,—
Отцовское тебе благословенье!..»
Ко рту Кедр ветви-руки приставляет,
Раскатистым он басом распевает:
«Мать-Тайга-а-а-а-а,
Ау-у-у-у-у, Мать-Тайга…»

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Сибирский Мудрый Кедр растёт.
Смолянка воевать идёт.
Кедр Смолянку провожает,
Мать-Тайга благословляет.

Вдали над горой показалось лицо —
Как Солнце на небе, восходит оно.
Там веером светло-зелёным лучи —
И в этом сиянье фигура стоит.
Хозяйка Тайги поднялась — Мать-Тайга,—
Вставала, как Солнце средь ясного дня.
Она поднималась от самой земли,
По небу блуждали, мелькали огни.
Прекрасная женщина — и молода:
Ей тысячи лет, но незримы года.
Улыбка сияет, приветливый взгляд,
Повеял душистый Тайги аромат.
Взмах хвойных ресниц — опахал веера,
В лазурных очах — рек, небес синева.
Фигура до пояса лишь поднялась —
Осанка вальяжная, гордая стать.
Роскошный кокошник — в бруснике, жарках;
Прозрачная шаль — вся в туманах, цветах;
Зелёного бархата платье блестит —
Расшито хвоею, мерцает, манит.
«Красива та женщина и молода.
Неужто же ей угрожает беда?..» —

Смолянка так думает, в оба глядит,
А женщина ласково так говорит —
Как будто играет в лесу ветерок,
Колышутся кроны деревьев легко.
Певучий и ласковый голос вещал —
То Мудрого Кедра просила Тайга:
«О Мудрый наш Кедр, наша гордость и честь,
Твоих славных подвигов, пользы не счесть.
Ты — наша опора, надежда Тайги,
Ты вовсе не стар, но себя береги.
Смолянке, пожалуйста, свёрток отдай —
От всей души кланялся ей этот край.
Чтоб хитрого, злого врага одолеть,
Рискует Смолянка — на верную смерть.
Но сила Тайги вековая
Поможет Смолянке, я знаю…»
Промолвила речь такову Мать-Тайга
И свёрток с подарками в руки взяла,
Вдруг руки вперёд протянула —
И в воздухе что-то блеснуло.
Поймал Кедр подарок Тайги на лету,
Поблагодарил за её доброту.
Вдруг смотрит Смолянка — не видно ни зги:
Растаял вмиг образ Хозяйки Тайги …

«Рукою щедрой Мать-Тайга
Подарок Кедру отдала…» —
Деревья радостно шептали.
Катилась дальше весть волнами:
«Тиш-ш-ше, тиш-ш-ше, тиш-ш-ше…
Кедру, Кедру, Кедру…»

Кедр свёрток раскрывает
И подарки все вручает.

«Смолянка, вот первый подарок Тайги —
Зелёную Чудо-Косынку возьми.
Косынка — воздушная, словно Весна:
Из тоненьких нитей она сплетена.
В Зелёную Чудо-Косынку
Слилось по единой слезинке
От каждого кедра Тайги,
От каждой зелёной травы.
В ней надежды, что от Пня ты их спасёшь,
Да ароматы, красота и сила Тайги»,—
Вот эти слова Кедр Смолянке сказал,
С поклоном ей Чудо-Косынку подал.
На голову Шишка её повязала —
Вмиг сильною, смелою, мудрою стала.

«Возьми-ка, Смолянка, второй дар Тайги —
Волшебную Книгу Лесную прочти»,—
Такие слова Кедр Смолянке сказал,
Зелёную Книгу большую подал.

И, благословленная щедрой Тайгой,
Поставила Книгу ту перед собой
Смолянка и бросилась жадно читать,
Все тайны разгадывать, быстро листать.
Листала страницы в мгновение ока —
Узнала из Книги она очень много.

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Сибирский Мудрый Кедр стоит,
Смолянка перед ним сидит.
Книгу быстренько листает,
Тайну Пня сейчас узнает…
А вот что…

Вдали от Тайги, далеко-далеко,
Жил Дым — Злой Волшебник — свободно, легко.
Он в Городе жил, серым вихрем над ним
Летал, и кружился, и выл.
Кормил его сажею газ заводской,
Поил его ядами газ выхлопной,
Машины кормили Волшебника Дыма,
А лакомился он уличной пылью.
Огромный и Злобный Волшебник был Дым,
Похож он на серое облако был.
Кругла голова, да и тело кругло,
Тупые глаза, обтекаемо всё.
Зелёного цвета не мог он терпеть:
Деревья, трава — все должны умереть.
Поэтому в Городе нету почти
Зелёного деревца, свежей листвы —
Почти все деревья, траву и цветы
Дыханием смрадным убил этот Дым.
В живых кто остался — кричат со слезой:
«Где Лесовичок со своей Стрекозой?
От Злого Волшебника страшного Дыма
Спасти остальных просто необходимо.
Вот если бы Лесовичок прилетел —
От мерзкого Дыма спасти нас сумел!..»

«Что это ещё за их Лесовичок?
Его ненавижу я так горячо!
Ещё, говорят, он погоду меняет,
Захочет когда — он дожди посылает!..» —
Ревел и метался неистовый Дым —
Ведь сам он погоду сухую любил.
Любил Дым, чтоб было и сухо, и жарко —
Тогда начинались лесные пожары,
Тогда начинались пожары кругом,
А Дыму дышалось свободно, легко.
Однажды стояла большая жара,
И Город совсем разморила она.
От счастья блаженствовал радостный Дым —
Но вдруг, ни с того ни с сего, дождь полил.
И Злобный Волшебник Дым насквозь промок —
Однако, держись теперь, Лесовичок!
Окончился дождь, на высокой трубе,
Нахохлившись, Дым разъярённый сидел.
Сушился, чихал громко и завывал:
«У-у-у-ужас… Чу-у-у-уть не у-у-у-упал…»
Деревья все в Городе громко кричат:
«Ура! Молодец, дружок-Лесовичок!..»
Уж этого Дым не стерпел
И сильно так рассвирепел.
Решил Дым поймать срочно Лесовичка —
Заставить работать его на себя.

И вихрем взметнулся Волшебник Злой Дым —
Тайгу погубить, снова стать молодым,—
И полетел над скалистыми горами,
Над чёрными летел пустыми полями.
И видит — зелёное море течёт.
«Тайга это. Где же тут Лесовичок?..»
Кружил, кружил Дым над Тайгой, сколько сил было,
Пока от зелёного цвета в глазах не зарябило.
На землю он рухнул и сел, одинокий,
Подпёр крылом-облаком пухлую щёку.
Он думал: «Как встретиться с Лесовичком?
Да сделать же так, чтобы сам он пришёл!..»

Встал Дым на открытой поляне большой —
Да как закрутился вдруг вихрем-юлой!
Крутился, крутился, крутился —
И вот в Пень трухлявый больной превратился.
Был злым, очень хитрым и страшным тот Пень,
Но солнечным, радостным был этот день!
Да слишком уж добрым был Лесовичок,
Наивным, доверчивым — словом, молчок!
Не верил в Волшебников Злых —
Так Жизнь и карает иных!

Летел Добрячок в этот день над Тайгой,
Болтал со своей дорогой Стрекозой.
Пришлось Стрекозу на поляне садить:
«Больной бедный Пень! Надо бы полечить!..»
Но только лишь к Пню подошёл наш герой —
Поймал его Пень и сжал грубой рукой.
Скрипуче и хрипло Пень захохотал,
И Лесовичка он за шиворот взял.
И кинул в глубокую яму его,
И корнем накрыл — не видать никого!

Комарик видал это и Стрекоза —
От горя на них накатила слеза.
Кто лучшим был другом для Лесовичка?
Конечно, Cмолянка — сама доброта!
Помчался Комарик к Смолянке — сказать.
У Пня Стрекоза продолжала летать.
Летала, летала она вокруг Пня,
Просила, молила за Лесовичка.
Однажды она слишком близко была:
Взмахнул Пень рукой — повредил два крыла.
И вырвалась еле тогда Стрекоза,
Затем чуть живая домой поползла.

Прочла это Шишка всё в Книге Лесной;
Узнала, где Лесовичок — друг милой;
Смолянка захлопнула Книгу Лесную
И Кедру вернула — хранить дорогую.

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Сибирский Мудрый Кедр растёт.
Смолянка-то к ручью идёт,
Зелёная Чудо-Косынка на ней —
Подарок Тайги и всех верных друзей.
На битву Cмолянку Кедр благословил,
Кольчугу волшебную, меч подарил.

Смолянка по лесу к ручью долго шла,
Устала, в траве отдохнуть прилегла.
Волшебник Сучок-Старичок очень Злой
Заметил Смолянку в траве, пнул ногой:
«Лентяйка, ты что это здесь разлеглась?
Откуда такая находка взялась?..»
Вот так прошипел Злой Сучок-Старичок,
Взмахнул рукой-палкой, кривой, как крючок,—
Смолянка тут словно к земле приросла,
Испуганно смотрит в глаза колдуна.
Раз в десять повыше Смолянки он был —
Своим внешним видом Смолянку добил.
Каков Злой Волшебник Сучок-Старичок?
Из дерева тулово — ветки кусок.
Насажена сверху на сук голова,
По форме — картошка, а может, свекла.
А над головою — обломок-шпенёк.
Он страшный и хитрый — Сучок-Старичок.
Глаза — словно щёлки, и треснутый рот.
Он — голый и хилый, ну, словом, урод.
Внизу две ноги раскорякой.
Ну, в общем, он выглядит бякой.
Как грабли, руки две кривые торчат,
Мха рваные клочья по телу висят.
Сучок-Старичок — длинный нос-чурбачок,
Сучок-Старичок — сухой ветки кусок.
Уж очень скрипит он при быстрой ходьбе,
Но как беспощаден бывает в борьбе!
Особенно если всё исподтишка…
Вот это — стихия Сучка-Старичка!
Как будто поднялся из старых болот
И, ряской обвешанный, мохом,— идёт.
Микробами он заражает Тайгу,
Но их не заметно — и все ни гу-гу.
Не знают, что делать, избавит их кто,
Откуда он взялся — не знает никто.

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Сибирский Чудо-Кедр растёт.
Смолянка всё к ручью идёт.
Поймал её Сучок-Старичок,—
Ну кто же Cмолянку спасёт?

Раздался смех хриплый Сучка-Старичка,
Схватила Смолянку сухая рука!
И тащит Смолянку Сучок-Старичок,
Чтоб сделать рабыней,— безжалостный рок.
Она упирается, криком кричит.
Но кто защитит её, кто защитит?
Возьмись ниоткуда — дружок-Соболёк
Тут рядом случился: вокруг скок-поскок,
Он с ветки на ветку проворно бежал,
Как вдруг он Смолянку в беде увидал.
Они закадычные были друзья —
Смолянку оставить в несчастье нельзя!

Мгновенно он с ветки на землю слетел —
Как вихрь, на врага Соболёк налетел.
Расправиться с хамом он очень хотел,
Но всё же загрызть Старичка не успел:
Волшебник он всё-таки, этот Сучок,—
Умчался в лес с воем Сучок-Старичок.
Дружок-Соболёк полон жизненных сил:
Смолянку на спину к себе посадил,
В мгновение ока довёз до ручья —
Не зря ведь на свете бывают друзья!
Связали из веточек плот, а потом
На нём по теченью поплыли вдвоём.

Но чем дальше плыли — в плену страшных снов,—
Тем меньше вокруг становилось цветов,
Желтела трава на пустых берегах,
И чахли деревья, стремились во прах.
Затем Лес и вовсе раздет наголо —
Хоть Осень стояла, да было тепло.
На плот вдруг Комарик испуганный сел —
Из Леса пропащего он прилетел,—
Взволнованным голосом заверещал:
«Смолянка, родная, я очень устал.
Уже изверг-Пень совсем недалеко:
Тайгу разоряет — смотреть нелегко.
Тьму гусениц он на Тайгу напустил,
Огнём её жжёт, шлёт отравленный дым».
Причалили к берегу маленький плот,
Смолянка по страшному лесу идёт:
Пустой — ни зверька и ни птички кругом,
Лишь гусеницы да горелый погром.

А дальше Смолянка и друг Соболёк
Ползли, прижимаясь к земле, кто как мог.
Комарик велел им потише ползти —
Ведь Пень совсем близко у них на пути.
Средь голой и чёрной горелой поляны
Стоит Пень огромный — от злобы он пьяный.
Глаза его красные зорко глядят
И дьявольским блеском сурово горят.

На уровне глаз две руки по бокам,
Пень хлопает ими — кругом тарарам.
Как хлопнет в ладоши — так гусениц взвод
Коричневой сворой в Тайгу поползёт.
Когда хлопать руки у Пня устают,
То пламенем алчным глаза Тайгу жгут,
Из рта-дупла валят и сажа, и дым,
И стонут деревья: «В огне мы горим».
Когда Пень устал — покурить захотел,
Трубу-папиросу в руках завертел…
Как начал Пень жадно курить!
Как начал дым валом валить!
Дым едкий табачный плывёт над Тайгой,
Плывут кольца дыма сплошной чередой.
Да каждое дыма кольцо
Находит себе деревцо,
Садится ему на макушку —
И дерево сохнет, как стружка.
«Хо-хо-хо! Хе-хе-хе! Ха-ха-ха!
Сохни, сохни и черней, вся Тайга!
А Лесовичок-то! Совсем про него позабыл…»
Пень полный рот дыма набрал,
Корень слегка приподнял
И выдохнул дыма струю в яму к Лесовичку.
Лесовичок поперхнулся, чуть дымом не задохнулся —
Да вовремя вспомнил свои волшебства,
Лекарства и зелья да формул слова.
И дыма как не бывало!
Даже Пень растерялся: «Зря я, наверно, старался.
Ну и ну! Вот тебе и Добрячок-Лесовичок!..»
Меж тем Солнце так припекало,
Что жарко вдруг Пню очень стало.
К полудню он так утомился,
Что глаз его каждый закрылся
И руки устали от дел,—
Одним словом, Пень захрапел.
Смолянка за камнем тут недалеко —
За Пнём наблюдает: вот нос, рот-дупло,
Локаторы-уши — ну просто беда —
Торчат на макушке, не спят никогда.
Комарик решился Cмолянке помочь
И страх перед Пнём от себя прогнал прочь:
Кругами он быстро над Пнём стал летать
И громко звенеть — уши Пня отвлекать!
Смолянка тогда и дружок-Соболёк
Прокрались ко Пню и увидели ход.
Попали вдруг в яму под корнем у Пня —
Зловещая виснет вокруг тишина.
Темно… Не видно ничего…
Вдруг над головою Смолянки
Сиянье лучей занялось —
Зелёной Чудесной Косынке
Светить всю дорогу пришлось.
И шли они, шли, долго шли под землёй —
Смолянка и друг Соболёк дорогой;
То падали, то спотыкались они —
Ведь их неизвестность ждала впереди.
В пещеру вошли они вдруг наконец —
И ахнули громко от стука сердец.
Вот их ненаглядный друг Лесовичок —
Висит в паутине, как злой паучок.
Голодный, холодный, он жизни не рад,
Прочна паутина — проклятый канат.
«Велит мне одуматься гадкий Злой Пень —
Сучок-Старичок наблюдает раз в день…»
Взмахнула Смолянка волшебным мечом
И рубит канат — это ей нипочём.
Вот снова свободен наш Лесовичок —
Смеётся и слёзы от радости льёт.
Ах, счастлив как он! Ведь чудесно спасён,
Как будто приснился ему чудный сон.
А Пень в это время так громко храпит,
Что вовсе не слышит, как кто-то пищит.
Но Лесовичок был ещё очень слаб,
С трудом он держался на вялых ногах.
Смолянка подняться ему помогла,
И сел он на спину дружка-Соболька.
И троица долго брела под землёй,
Забрезжил на выходе свет им дневной.
Осеннее Солнце прощально палит,
Не чувствует Пень ничего и храпит,
Комарик летает над ним и звенит,
Смолянка за Пнём в оба глаза глядит.
Крадется тайком мимо Пня Соболёк,
Сидит на спине его Лесовичок.

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Раскидистый там Кедр растёт,
Вечнозелёный круглый год.
Конец — всему делу венец!
Cпасён Добрячок-Лесовичок наконец!

За камнем большим спрятан Лесовичок —
Смолянка там шепчутся и Соболёк.
Они завели меж собой разговор
О том, что случилось с их другом с тех пор,
Как Пень его старый трухлявый поймал
И как он под землю в пещеру попал.
Его Пень похитил, украл у Тайги,
Работой морил от зари до зари —
Поручено было при всём светлом дне
О старом трухлявом заботиться Пне:
Он мыл спецраствором, подпорки менял
И краскою красил, мышей всех прогнал.

Лечил пациента-Пня Лесовичок,
Следил за ним мерзкий Сучок-Старичок.
«Зачем? — говорит Добрячок.— Не пойму…»
Но тайну открыла вдруг Пчёлка ему:
«Хранится внутри у трухлявого Пня
Волшебная сила Сучка-Старичка.
Как только из Города Дым прилетел
И в Пень превратиться он только успел —
Из леса вдруг вышел Сучок-Старичок
И прыгнул внезапно ко Пню прямо в рот.

Он долго и нудно там что-то шептал —
Но мощную силу у Пня отобрал,
И Пень превратился у всех на глазах
В трухлявый и старый — разбит в пух и прах.
Вернулся наружу Сучок-Старичок.
Теперь Пень — слуга и здоровья исток.

Сучок-Старичок — сила топких болот,
Исчадие ада и хлипких тенёт.
Теперь в его цепких руках Пень и Дым,
А Лесовичок — просто необходим:
Он должен здоровье поддерживать Пня,
А значит — здоровье Сучка-Старичка!..»

Пытался бежать трижды Лесовичок —
Его догонял вдруг Сучок-Старичок.
Беглец наконец-то посажен на цепь —
И должен, наверно, теперь умереть.
Так думал печально наш Лесовичок,
Пока не пришли Шишка и Соболёк.

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Сибирский Чудо-Кедр растёт,
Вечнозелёный круглый год.
Cмолянка с Пнём борьбу ведёт.

Для Шишки сраженья момент настаёт —
Она из-за камня выходит вперёд.
Ведь Солнце на небе пробралось в зенит —
Уж Пень пробудился, он больше не спит.
«Куда подевался тот Лесовичок?
Не слышали, ушки мои, ничего?..»
Заметил Смолянку тут Пень пред собой
И захохотал: «Это что за герой?..»

Взмахнула Смолянка волшебным мечом —
На Солнце блеснул он чудесным лучом
И Пню угодил прямо в глаз наконец,
Раздался в тот миг ужасающий треск.
Пень с силой рвал корни свои из земли —
И грубо Смолянку рукою схватил.
Кольчуга на Шишке волшебной была —
Разжалась безвольно Злодея рука.

На Шишку пошёл Пень и рассвирепел,
Вдруг — словно как вкопанный — остолбенел:
На Шишке Косынка вдруг стала расти —
И вроде мешает ей даже идти,
Размером Косынка вдруг стала стократ,
Накрыла её с головы и до пят.

Вдруг Пня охватил отвратительный страх —
И он на кривых развернулся корнях.
Как бросился он от Смолянки бежать!
Но всё спотыкался: где храбрости взять?
Раскидывал корни, как лапы паук,
Качался, скрипел — а в глазах был испуг.

От быстрого бега Смолянка сама
Не лопалась чуть. По лицу льёт смола.
Зелёная Чудо-Косынка бежать
Мешает Смолянке опять и опять.
А Пень впереди далеко-далеко
Разбрасывал корни свои широко.
Смолянка без сил: «Всё пропало!..»
Она задохнулась, отстала.

Пронзили Смолянку досада и страх —
Сорвала, швырнула Косынку в сердцах.
Косынка за Пнём полетела стрелой,
Опутала тонкой его пеленой.
Смолянка глядит — и мозги набекрень:
В Косынке запутался увалень-Пень,
Заухал, затопал корнями, кружит,
Глазами блеснул и… рассыпался вмиг.

В Косынке запутался кто-то другой —
То облаком Дым поднялся над трухой,
Волшебник Злой Дым закрутился юлой
И в небо взметнулся дрожащей волной.
Косынка втянула в себя и его,
Узлом завязалась, и… нет ничего —
Исчезло, растаяло Пня колдовство.
Смолянка не знает, что будет с Тайгой,—
В сомненье качает она головой.

Из леса вдруг вышел Cучок-Cтаричок —
От злости он весь одряхлел, как сморчок.
И чувствует Шишка — не может идти,
Как будто бы ноги к земле приросли!
Убьёт её, видно, Cучок-Cтаричок —
Попалась Смолянка на цепкий крючок.

Но медленней стали шаги колдуна,
Смолянка пред ним оказалась одна.
Он руку над Шишкой в ударе занёс —
Но больше не будет Cмолянке угроз:

Он вдруг закачался, упал на бочок —
И вмиг превратился в обычный сучок,
Обычный такой, деревянный, сухой,—
Cмолянке он больше не страшен такой.

Вдруг скорчил руками прешуточный «нос» —
И тем рассмешил он Смолянку до слёз.
Окончилось, видно, его волшебство —
И новое время настало, пришло.

И тут Солнце брызнуло прямо в глаза,
Здоровой примчалась опять Стрекоза,
И птички щебечут, и гусениц нет —
Шлют бабочки весело в танце привет.

Лес раньше и страшным, и сумрачным был,
А нынче приветлив и зелен, любим.
И сразу здоровым стал Лесовичок,
И поднял головку здесь каждый цветок.
Все жители Леса ликуют, поют
И Храброю Шишкой Смолянку зовут.
Деревья, цветы, и зверьки, и трава
Напомнили всем, что Природа жива.

Смолянку признали принцессой лесной,
Надели красивый наряд дорогой:
Воздушное платье из лунных лучей,
Две туфли из золота солнечных дней,
Корону с брильянтами чистой росы —
И вмиг отросли у неё две косы,
И алую ленту ей через плечо —
На память, что любят её горячо.

А Лесовичку подарили медаль —
На ней Мать-Тайга и таёжная даль,
А Собольку — мантию, что краше всех,—
С тех пор у него самый редкостный мех;
Надели на голову ценный венец —
Знать, первый в Тайге удалец-молодец.
А Пчёлке-разведчице и Комарику —
По кафтану на зиму и по воздушному шарику.

Но праздник весёлый закончился всё ж,
А Лесовичок и хорош, и пригож!
Смолянка садится с ним на Стрекозу,
Взлетают над Лесом и видят красу:
Деревья поклон посылают земной,
Грибы машут шляпками над головой.

Смолянка хотела скорее домой,
Но Лесовичок отвечает: «Постой…
Смолянка, проверить нам надо ещё,
Исчез ли Дым в Городе, всё ль хорошо…»
Хотя Cтрекозе было ох нелегко —
Отправились в Город они далеко.

Они увидали, что в Городе том
Бушует веселье и жизнь бьёт ключом.
Деревья ожили, трава зелена,
В цветах утопают сады и дома.
Ни дыма, ни сажи совсем нет в помине,
И клумбы с цветами повсюду отныне.

Зелёные жители чудного Города
Смеялись и славили их любо-дорого:
И Храбрую Шишку, и Лесовичка,
И громко-прегромко кричали:
«Ур-р-ра-а-а…!
За то, что спасли Город наш и Тайгу,—
Хвала, слава — смелости, дружбе, уму!..»

Но рвётся душа на родимый порог,
И плачут Смолянка и Лесовичок,
От радостных слёз утирают глаза:
«Вези нас домой, наш дружок Стрекоза!..»
И крылья взмахнули, и Город вдали —
Раскидистый Кедр и Тайга впереди.

Стоит Тайга дремучая,
Стоит Тайга колючая,
Сибирский Мудрый Кедр растёт,
Вечнозелёный круглый год.
Cмолянка в домике Лесовичка живёт:
Они и радостные, и счастливые!
Совет да любовь!