Леонид ПОТЕХИН

Красноярск

     Родился 14 июля 1925 года в деревне Еловка Балахтинского района Красноярского края. Окончил школу-семилетку. Работал культмассовиком, завклубом, был литературным работником в районной газете «Социалистический труд». В 1960 году переехал в Красноярск и устроился работать на учебно-производственное предприятие ВОС. В 1980 году начал заниматься литературной деятельностью, является одним из первых членов студии «Былина». Печатался в альманахах «Енисей», «Новый Енисейский литератор», журнале «Наша жизнь», коллективном сборнике «Доброта».

РЕПКА

Сказка

     В одной рязанской деревне жил-был старик по имени Иван. Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая, в два обхвата. Как выдернуть с гряды такую агромадную овощь? Тут не поможет ни бабка, ни внучка. Мимо трактор едет, дед навстречу:
— Помоги выдернуть репку.
     Тракторист дивился:
— Ты, дед Иван, не того? Где это видано-слышано, чтобы репку дёргали трактором?
     Старик загадочно ухмыляется:
— Сначала посмотри, потом рассуждай.
     Взглянул тракторист через изгородь и ахнул:
— Вот это репка. Сорок лет прожил, а такой не видывал. Какую агротехнику применял? Поделись опытом.
— Токмо поливал да сорняки пропалывал. Вот и вся агротехника
     Зарулил тракторист в огород. Зацепили репку тросом. Выдернули. Наехали соседи, мужики да бабы, полюбоваться диковиной. Дед Иван топором замахнулся, чтобы отрубить от репки кусок, угостить соседей. Агроном остановил:
— Опусти, старик, топор. Не порти этакое чудо. В городе открывается выставка достижений сельского хозяйства. Вези туда свою репку. Приз получишь.
     Дед повернулся к мужикам:
— Помогите репку погрузить.
     Мужики с места не двинулись, усмехаются. Хе, они мешок картошки не перенесут через дорогу без поллитровки. А тут… Вынес дед бутылку, остограммились мужики, подхватили репку, закинули в кузов автомашины. Определили:
— Тяжела, полтонны будет.
— Не меньше пяти центнеров.
— Все пятьсот килограммов.
     Дед Иван простился со старухой, поклонился люду деревенскому, сел в кабину грузовика рядом с шофёром. На станции — погрузка-разгрузка. Снова поллитровки. У кассы спросил:
— Сколько платить за провоз репки?
     Кассирша фыркнула:
— Сколько репы, мешок?
— Всего одна. Она у меня особенная.
     Очередь возмутилась:
— Не задерживай. Сказку про репку расскажешь внукам.
     Кассирша произнесла:
— Вези свою репку бесплатно.
      И вот дед Иван в городе, у ворот выставки. Мимо прошла бабёнка с корзиной лука. Промелькнул мужик с мешком картошки. Появился колхозник со снопом ржи. Спрашивает:
— Чего стоишь?
     Дед Иван отвечает:
— Не пускают.
— Отчего же?
— Взятку требуют.
— Так дай.
— Деньжата кончились. Старуха у меня скуповата, мало дала командировочных, поистратил на поллитровки.
— Шибко закладываешь?
     Старик указал на репку:
— Она, треклятая, опустошила карман. Погрузка, разгрузка.
     Колхозник хмыкнул, сунул привратнику в лапу и исчез за воротами выставки. Тут появился важный господин. Одеяние шикарное, на голове шляпа, в руке дорогая трость. Указал на репку:
— Твоя?
     Дед Иван приосанился:
— А то чья? Купи. Купи, дорого не возьму. Мне только на дорогу до деревни. На выставку припёрся, а у ворот стражник стоит.
— Плюнь, старик, на русские порядки. Поедем в Америку.
     Задумался старик. А что? Не торчать же у ворот под осенним ветром и дождём без рубля в кармане. Эх, махнём в заморское царство-государство. Спросил:
— А как же репка? Жалко бросать.
     Иностранец-американ шпарит по-русски, как поп на исповеди:
— Зачем бросать — с собой заберём. Репка озолотит тебя. Барыши поделим пополам. В Америке тоже есть выставки.
     Ударили по рукам. Американ оказался не шаляй-валяй. Быстренько провернул доставку репки на аэродром. Вот они в самолёте. Взлетели. Полетели. Прилетели. Так скоро? Ну и ну. Подобное может произойти только в сказке. А мы и рассказываем сказку.
     Живёт дед Иван в гостинице, на тридцатом этаже. Кушает деликатесы от пуза. Пьёт… Хе, смешно выразить. К трапезе подают только одну рюмашку. «Виски» называется, что-то вроде водки. Русскому человеку одна рюмашка ничто. Под такой закусон можно хряпнуть два стакана первачу. А потом трубочку. Жаль, господин хозяин спрятал кисет с самосадом, сказал:
— Кури американские сигареты. Скидавай славянские лохмотья и ступай в ванную.
     Дед Иван не понял:
— Куда?
— В баню, русское чучело.
     Дед Иван в долгу не остался:
— Сам ты огородное пугало.
     Ванная оказалась хороша. Но не было банного жару-пару и берёзового веника. Старика облачили в американские одеяния. Постригли, побрили. Американ удовлетворённо произнёс:
— Забудь, что был Иваном. Отныне ты Джонсон, фермер из штата Техас. Научись произносить американские слова «гудбай» и «о’кей». Запомнил? Повтори.
— Я не попугай. С меня достаточно русских слов.
— Так надо. Повтори.
— Извольте: гудбай и о’кей.
     Посадили в легковой автомобиль, куда-то привезли. Поставили возле репки. Наставили телекамеры, фотоаппараты. Вечером показали по телевизору. Господин американ пояснил:
— Реклама. Фермер Джонсон из штата Техас на своём поле вырастил агромадную репку.
     Дед Иван возмутился:
— Брехня. Не фермер, а я вырастил репку на огороде. Не в каком-то Техасе, а на рязанской земле.
     Американ снисходительно усмехнулся:
— Как докажешь?
     Старик только плюнул. Понял, что попал, как кур в горшок.
     На другой день приехали на выставку. Репка уже установлена в отдельном павильоне. Старик встал возле репки, американ у входа. Публика повалила потоком. Господин с каждого посетителя драл по двадцать долларов. Джон-Иван вертелся возле репки. Приветствовал:
— Гудбай, проходите, пожалуйста.
— О’кей. Ты чего встал, очи вылупил?
     Было отчего. Репка ребром на возвышении, вся на виду, в два обхвата. Дивуются американы, тычут в репку пальцами, а кто и тростями.
     Фермер из Техаса возмущался по-русски:
— Гражданин, растак твою, убери трость. Не то по шее запросто получишь.
     Улыбаются американы:
— Ишь ты, простой фермер, а балаболит не то по-турецки, не то по-арабски.
     Один посетитель, чтобы убедиться, настоящая ли репка, отрезал малый кусочек. И тут же поплатился. Фермер из Техаса швырнул его через штакетник павильона.
— Знай наших, рязанских.
     Вечером американ, на правах хозяина, подсчитал выручку:
— Ого, десять тысяч долларов. Ай да репка.
     На следующий день повысил цену за посещение павильона. Американы — народ денежный. Не моргнув глазом, стали платить по тридцать долларов. Прут толпой, толкаются. Как-то хозяин отлучился на полчасика. У входа возвысился Джон-Иван, стал принимать деньги. Дома от старухи у него всегда была заначка. Вот и сейчас сколько-то долларов припрятал. Пригодятся. Вернулся хозяин, говорит:
— В моё отсутствие прошло полста человек. Выкладывай полторы тысячи. У меня каждый доллар на учёте.
     Пришлось выложить подчистую. Как узнал? Дед Иван был смекалист. Сообразил. Видеокамера. Вон она, подвешена на столбе. Стал обдумывать, как обхитрить технический прогресс. Не с пустым же карманом возвращаться домой из Америки. В другой раз, когда американ отлучился, старик стал драть с посетителей по сорок долларов. Тридцать в один карман, десять в другой. У кого шляпа пошикарнее, не стеснялся слупить пятьдесят. Ничего. Толстосумы раскошеливались. Любопытство дороже денег. Хозяин вернулся через час, взглянул на видеокамеру:
— Ого, прошло сто человек. Выкладывай денежки.
     Джон-Иван выложил:
— Пожалуйста, три тысячи. Можете не считать.
— Ты, Иван, честный человек. Получи в награду пять долларов.
— Премного благодарны.
— Чего усмехаешься?
— От избытка признательности.
     Американ, ничего не подозревая, уверовал в русского простофилю. Стал всё чаще отлучаться. Деду Ивану того и надо. Исправно пополнял хозяйскую кассу и свою заначку. Иногда за верную службу перепадало по пять долларов. Ему стала нравиться американская житуха. Особенно езда на автомобиле. Дал на лапу прислужнику. Теперь перед трапезой получал по две рюмки виски. Скучал по своей деревне, по старухе и внучке. Как они там управляются со скотиной? Убрали ли урожай с огорода?
     Шли дни и недели. Однажды спросил, господин американ ответил:
— Кто попадает в Америку, назад возвращаться не желает. Разве тебе плохо?
— Хорошо, но дома лучше.
— Подожди. Мне одному без фермера из Техаса не справиться.
     Действительно, число любопытных посмотреть репку не уменьшалось. Однажды в павильоне появился русский журналист. Сфотографировал репку и фермера из Техаса. Вскоре фотографию и рассказ о фермере напечатали в московской газете. Сия газета появилась в рязанской деревне. Увидала старуха и ахнула:
— Это же наш Иван. Ох ты, негодник, ах ты, паразит, ах ты, такой-сякой. Удрал в Америку, продал матушку Русь. Ужо погоди, доберусь до тебя, выдеру бесстыжие глазищи.
     Готова была немедля ринуться за океан. Пенсия не позволила. Внуча остановила, испугалась, что и бабушка станет эмигранткой.
     Минуло месяца три, как дед Иван покинул родные края. Очертенела Америка. На сердце старика — тоска по родине. Там уже зима, морозы, метели. Рвётся душа в скромную рязанскую деревеньку, где дымят печные трубы, крыши снегом припорошены.
     Эх, да что там говорить. Краше и милее России ничего нет на свете. Не выдержал старик, заявил своему хозяину:
— Баста. Отправляй меня в Россию.
     Тот цинично отвечает:
— А если не отправлю?
     Старик чуть не выпалил о том, что на билет у него деньги имеются. Но опомнился. Американ не должен знать о заначке, которая изрядно распухла. Категорически изрёк:
— Тогда разнесу по кускам репку и раскидаю по всей выставке.
     Подействовало. Американ сдался. Купил деду Ивану билет на самолёт. Расщедрился, вручил старику десять долларов:
— В России разменяешь на рубли, кучу денег получишь.
     Уже не фермер Джон, а русский дед Иван швырнул зелёную бумажку:
— Сам подавись этой деньгой. Ты обещал пополам поделить доход.
     Американ укоризненно покачал головой, подумал: «Глупы русские, не смыслят в коммерции». Вслух сказал:
— Партнёры, начиная дело, заключают письменное соглашение. Такой американский порядок. Мы с тобой соглашение не заключали.
— А твоё джентльменское слово?
— Слово ветер развеял.
     Старик, как русский медведь, надвинулся на господина. Он был ещё крепок, высок ростом, широк в плечах. Твёрдо проговорил:
— Не на того нарвался. Сей же миг выкладывай мою долю, сто тысяч.
— Деньги в банке.
— Выписывай чек.
     Старик сжал кулаки. Глаза сверкают гневом. Трахнет — и останется мокрое место. Жаль ста тысяч, но останется ещё почти миллион, нажитый за счёт репки. Поспешно выписал чек, пока старик не потребовал больше. Озолотила репка господина и старика. На то она и Америка.
     Скоро сказка сказывается, быстро летит самолёт из Америки в Европу. И вот дед Иван переступил порог родной избы:
— Гуд бай, добрые хозяева.
     Из рук старухи выпали вязальные спицы. Забыла о своих угрозах, кинулась старику на шею. За нею внучка. Жучка и Мурка вертятся у ног. Серая мышка высунулась из щели пола. Дед развязал мешок, как Дед Мороз, вручил подарки заморские. Старухе тёплую кофту, внучке магнитофон. Поставил на стол бутылку виски. Собрались соседи. Уселись. Выпили. Одобрили:
— Градус есть, но наш первач покрепче.
     Спросили про заморское житиё-бытиё. Дед Иван отмахнулся:
— Ну её к лешакам, надоели гамбурги. Наши пироги да сало вкуснее.
— Где репка?
— Американы захватили цепкими лапами. Весной снова посажу репку и выращу такую, что ахнет вся Россия от края до края. В Америку калачом не заманишь. Дудки. Довольно вывозить из России за границу самое лучшее. Самим пригодится. О’кей, господа.