Сергей КУЗИЧКИН

Красноярск

     Член Союза писателей России. Главный редактор «Енисейки».

КРИМИНАЛЬНЫЙ ВУНДЕРКИНД

     Магазин этот находился в самом центре посёлка, недалеко от зданий местной администрации и конторы леспромхоза. Мало того, что еженощно с восьми часов вечера и до девяти утра торговая точка находилась под охраной сторожа и злой собаки, так ещё по обе стороны от неё проживали работники милиции — два участковых инспектора. Один из них нёс службу в посёлке, о котором пойдёт речь, а другой следил за порядком в соседнем населённом пункте. И, наверное, потому никому из потенциальных покупателей, милиционеров и продавцов в голову просто не могло прийти, что смешанный магазин продуктовых и промышленных товаров можно обокрасть. Но, тем не менее, это случилось в одну тёплую ночь начала сентября. И ни сторож, находившийся в подсобке, ни дремлющая у крыльца собака на воров никак не прореагировали. Похитители без шума и скрипа открыли ставни и проникли в магазин через легко открывающуюся форточку.
     В принципе, преступники украли не так уж и много: пять банок тушёнки, три бутылки водки, несколько пачек сигарет, два кулька расфасованного по одному килограмму сахара и, как утверждала заведующая магазином, коробку замороженных куриных окорочков из холодильника.
     Побывавшие утром на месте преступления участковый и следователь из районного центра обнаружили на полу несколько наполовину сгоревших спичек и газету «Красноярский рабочий», датированную январём текущего года. Других следов найти не удалось. Естественно, по факту кражи из магазина было заведено уголовное дело, сторож получил строгое взыскание, а по посёлку поползли слухи о таинственных грабителях, якобы разъезжающих ночами на иномарках и уже обчистивших несколько магазинов в округе. Не выдвигая пока никаких официальных версий, следствие сделало вывод, что в узкий проём магазинной форточки не смог бы проникнуть человек упитанный или широкий в плечах и что коробку с окорочками вряд ли можно вытащить тем же путём.
     Два дня после кражи магазин был закрыт на учёт, и жители посёлка были вынуждены ездить за продуктами и мелкими промтоварами в соседнее село.
     Несколько дней, кажется, и не было в посёлке больше разговоров, кроме как о магазинной краже. В последний раз магазин обворовали лет пятнадцать назад двое командировочных из города, которых взяли почти сразу — в дупель пьяными и с краденой водкой. Теперь же воров по горячему следу найти не удалось, и некоторые жители посёлка стали более надёжно запирать ворота и двери своих домов.
     В воскресный день магазин, как всегда, не работал — был выходной, и разговоры вокруг кражи несколько поутихли. Однако в понедельник они разгорелись с новой силой. Ибо торговую точку обворовали ещё раз.
     На этот раз унесли около трёх килограммов халвы, большую банку с селёдкой пряного посола, две куртки-«аляски» и несколько пар носков двадцать третьего размера.
     На полу снова были найдены обгорелые спички, но ни следов от обуви, ни отпечатков пальцев преступников, как и в первый раз, обнаружить не удалось. Следствие зашло в тупик. Участковому объявили строгий выговор, проспавшего второй раз кражу сторожа уволили вместе с собакой, а о таинственных грабителях на «мерседесах» стали поговаривать едва ли не в каждом доме.
     Магазин снова закрыли на учёт; правда, учитывали теперь недолго и открыли через день, в среду. Однако в четверг закрыли снова, ибо вконец обнаглевшее ворьё, вычислив, что через день после кражи никто их на месте преступления ждать и караулить не будет, проникли в магазин ещё раз и всё тем же путём — через форточку.
     Согласно описи, с третьей ходки воры унесли ещё две «аляски» и почему-то самую ходовую килограммовую гирю.
     Одно теперь и следователю, и участковому, и некоторым жителям посёлка стало ясно: в магазине ночами орудуют налётчики из числа местных, хорошо знающих как сам магазин, так и обстановку, возникшую вокруг торговой точки в последнее время. Ибо не может залётный «гастролёр» так хорошо ориентироваться в здешней среде и, тем более, с такой наглостью совершать кражи во время возникшего ажиотажа. Участковый в срочном порядке выехал в районный центр, где изложил начальнику РОВД план расследования и поимки похитителей товаров народного потребления.
     Нельзя сказать, что руководитель райотдела милиции был в восторге от по-детски наивных задумок молодого лейтенанта, но о троекратной краже из магазина в таёжном посёлке узнали газетчики, и криминальные сообщения по этому поводу украшали страницы не только районной, но и некоторых краевых газет, а потому подполковник дал команду следственной группе рассмотреть предложения участкового.
     Воодушевлённый поддержкой начальника, лейтенант всю обратную дорогу домой мысленно прорабатывал план мероприятий, которые он должен провести в течение двух-трёх ближайших дней и каковые должны вывести его на преступников.
     Однако к реализации этих мероприятий ему приступить не удалось. У ворот дома его встретила встревоженная супруга и, всхлипывая, сообщила, что из холодильника на веранде исчезла свиная голова, из которой она намеревалась приготовить холодец.
— Ты говорила кому о пропаже? — спросил жену переменившийся в лице участковый.
— Только подруге. Она пришла подсказать мне, как варить холодец,— всхлипнула жена милиционера.
— Ну, всё! Завтра весь посёлок будет знать, что даже у участкового мясо из холодильника утащили!
     Лейтенант присел на ступеньку крыльца и подумал о закате своей ещё, в принципе, не начавшейся карьеры.
— Почту приносили? — обратился он снова к супруге теперь уже каким-то не своим, осипшим голосом.— Что там о нас в газете пишут? Посмотреть надо.
     Супруга бегом подбежала к почтовому ящику, вытащила газеты и так же бегом поднесла их мужу. Взяв в руки периодическую печать, лейтенант обнаружил внутри свёрнутых газет вырванный из тетради лист в клеточку с наклеенными на нём печатными буквами: «Свиную голову, водку, селёдку и тушёнку найдёте в своей бане, в бочке с холодной водой. Если же хотите поймать настоящих воров, то срочно позвоните в уголовный розыск. Пусть проверят рынок в райцентре, где смогут обнаружить краденые куртки. Их продаёт бабка в красной вязаной шапочке».
— Бегом в баню! — крикнул он жене, прочитав послание, и, сорвавшись с места, побежал в угол двора.
     Раскрыв дверь в предбанник и отбросив крышку бочки в сторону, он заметил бельевую верёвку, к одному концу которой была привязана лежавшая на полу килограммовая гирька, а к другому — большой полиэтиленовый пакет, в котором действительно находились и завёрнутая в целлофан свиная голова, и водка, и тушёнка, и селёдка.
— Лёш, так они издеваются над нами...— видя такое дело, сделала заключение супруга совсем сбитого с толку участкового.
— Кто «они»? — не понял жену лейтенант.
— Кто, кто… Воры!.. Тебе срочно нужно звонить начальнику угрозыска, не то, не дай Бог, они опередят и сообщат, что кражи в магазине совершал ты, а краденое прятал в своём предбаннике.
     Участковый вновь переменился в лице и сломя голову помчался обратно к дому. Руки его дрожали, когда он накручивал диск телефона. К его счастью, несмотря на обеденное время, главный сыщик района оказался на месте.
— Товарищ майор,— шёпотом проговорил лейтенант в трубку и, не дав ответить собеседнику, сбивчиво рассказал о свиной голове, водке, селёдке и бабке в красной шапочке.
     Начальник угро, приняв к сведению доклад лейтенанта, в срочном порядке послал к рынку двух милиционеров, дабы найти «красношапочную» бабулю и проверить, чем она торгует.
     Бабулю обнаружить на рынке не удалось, но, отвечая на вопросы стражей порядка, некоторые из числа торгующих подтвердили, что указанная бабулька куртками и носками торговала два дня подряд, а сегодня, продав последнюю «аляску», примерно полчаса назад пошла на автостанцию, чтобы уехать в краевой центр, где она проживает. Работники милиции поспешили к местному автовокзалу и вскоре нашли сидящую на скамейке и поджидавшую автобус бабушку в красной шапочке.
     Увидев парней в милицейской форме, подошедших к ней с расспросами, бабушка разволновалась не на шутку. Ну а когда ей было предложено пройтись до отдела милиции, расплакалась и рассказала о том, что куртки, носки, а ещё окорочка и сигареты дала ей для реализации невестка — заведующая того самого трижды обокраденного поселкового магазина. Заведующая вручила ей и документы на право реализации товара, якобы выданные в городе. Невестка настаивала, чтобы свекровь торговала в городе, но та, чуя неладное с документами на товар, решилась реализовать его в райцентре, где к городским бумагам отношение властей более доверительное.
     На поверку документы, как и ожидалось, оказались поддельными.
     Задержанная в тот же день заведующая призналась, что воспользовалась кражей и прибрала окорочка, носки, сигареты и куртки для себя, припрятав их до поры в подсобное помещение, а затем переправив в город. Однако она клялась всем на свете, что ни первую, ни вторую, ни третью кражу не организовывала и организовывать не собиралась. Начальник угрозыска ей поверил и глубоко задумался.
     Впервые в его более чем полуторадесятилетней милицейской практике встретилось такое необыкновенное дело. Почти никаких следов на месте преступления, неожиданные и даже дерзкие повторные кражи, а затем возвращение краденого и послание участковому, наводка на заведующую и её сообщницу — всё это ставило перед угрозыском и следствием новые дополнительные вопросы.
     …Все эти вопросы были сняты буквально на следующий день. С утра неизвестный позвонил на пульт дежурному по РОВД и попросил соединить его с начальником угрозыска. Когда связь была установлена, то майор услышал явно изменённую, записанную со спецэффектом на магнитофонную ленту речь-монолог. Звонивший сразу попросил выслушать его, не перебивая и не задавая вопросов, сообщив, что кражи в магазине организовал он и только для того, «чтобы вывести на чистую воду настоящего расхитителя», попросил о встрече и потребовал гарантий для своей безопасности.
— Всё будет зависеть от того, что вы мне сообщите. Я могу лишь твёрдо обещать, что приду на встречу один и никто вас в день встречи не попытается задержать,— пообещал звонившему майор.
     Встреча была назначена на тринадцать часов того же дня, на одной из скамеек в парке возле поселкового Дома культуры. Начальник угрозыска подъехал к парку на собственных «жигулях» за полчаса до назначенной встречи и, не выходя из машины, стал осматривать территорию, надеясь вычислить заранее идущего с ним на контакт человека. Однако это оказалось делом бесполезным, ибо контактёр, трижды ловко проникший в магазин под самым носом сторожа и собаки, рассчитал всё до тонкостей и быть «засвеченным» до поры до времени явно не желал. Недалеко от указанной скамейки, на полянке, играли в футбол мальчишки да проходили мимо пожилые женщины.
     Майор понял, что пока он не расположится на указанной скамейке, никто к ней раньше его не подойдёт. Наверняка вызвавший его на разговор человек уже держал начальника угро в поле своего зрения. Майор дождался, когда часы покажут ровно 13.00, открыл дверцу автомобиля и не спеша подошёл к одиноко ожидающей его скамейке. Звонивший, видимо, пунктуальностью не отличался, ибо в обозримом пространстве не было даже намёка на его присутствие. Неожиданно о скамейку ударился прилетевший с площадки футбольный мяч и отскочил к ногам милиционера. Майор, как в молодости, несколько раз пожонглировал им, перебрасывая с одной ноги на другую, и отправил обратно к играющим пацанам. В это время от ватаги ребятишек отделился мальчуган лет двенадцати, подхватил школьную сумку, служившую штангой для ворот, и, подбежав к скамейке, плюхнулся на неё, тяжело дыша.
     «Вот некстати-то»,— подумал майор и молча сел на другой край скамьи. Контактёр не появлялся. «Может, он увидел парнишку и не рискует подойти? — мелькнула вполне логичная мысль в голове майора.— Ладно, подожду ещё пять минут, потом пройдусь по парку. Если ему так необходимо поговорить со мной, то обязательно подойдёт».
     Тем временем, отдышавшись, мальчуган раскрыл сумку и достал из неё полиэтиленовый пакет.
— Вот сахар,— сказал он неожиданно майору.
— Какой сахар? — не понял сыщик.
— Тот самый, из магазина.
     Майор с интересом посмотрел на соседа по скамейке.
— Это ты мне звонил?
— Я.
— И в магазин ты проникал?
— Три раза.
— Зачем?
— Чтобы заведующую спровоцировать на новую кражу. Я знал, что она, пользуясь случаем, магазинные товары с выгодой для себя продаёт. Ищет предлог для бесконтрольного сбыта. Ну, я и решил это дело ускорить. Рассмотрел, где какой товар лежит, понял, что лучше через форточку в магазин забраться. Форточка снаружи не закрывается. Ставни тоже легко открыть...
— А собаку ты не боишься?
— Я её давно знаю. И давно хлебом кормлю, косточки ей приносил несколько раз.
— Да-а... Силён ты, братец. Детективов небось начитался?
— И начитался, и насмотрелся по телику.
— А как следы заметал?
— Газеты стелил на пол и шёл по ним, а когда уходил, собирал обратно...
— Понятно. Я уж про перчатки и не спрашиваю. Не боялся, что поймают на месте преступления?
— А кого бояться? Сторож всегда после двух часов ночи спать ложится и дрыхнет: из пушки стреляй — не разбудишь. А участковые на баптистов местных грешили, у них ведь дом молитвы тоже недалеко от магазина расположен.
     Майор покачал головой.
— Лет-то тебе сколько, криминалист?
— Осенью тринадцать будет. На уголовное дело по возрасту ещё не тяну.
— А если я тебя в детприёмник оформлю, а родителей оштрафую? Тогда как?
— Не сделаете вы этого. Я ведь вам помог расхитительницу поймать и ещё, может, не один раз помогу. А родители ни при чём, они ничего и не знают.
— Сыщиком мечтаешь стать?
     Мальчуган кивнул.
— Как Шерлок Холмс?
— Как лейтенант Коломбо.
— Ну а зовут тебя как, Коломбо?
— Василий. Мы в посёлке всего два года живём. Из Казахстана переехали.
— Там тоже милиции помогал?
— Было дело...
— Ну ладно, Василий. Сахар я в отдел отнесу, приобщу к делу, а ты домой поезжай. Понадобишься — я сам тебя найду. Доберёшься самостоятельно?
— Доберусь. На автобусе. Школьников бесплатно сейчас по району возят.
     Майор пожал мальчугану руку. Тот несколько смутился и опустил глаза.
— А я не выдержал и халву магазинную съел. Можно, я потом заплачу за неё — попрошу у отца и отдам?
     Начальник угрозыска улыбнулся и легонько похлопал его по плечу:
— Ступай. Учись хорошо и больше, не посоветовавшись со мной, никаких противозаконных мер не принимай. Ладно?
     Василий кивнул, улыбнулся и, повернувшись, бодро зашагал в сторону автобусной остановки.

Красноярск, 1997