Поговори со мной, душа,
о том, как в жизнь чужую,
любовь по каплям, не спеша,
течет, и как держу я
в ладонях капельки любви.
Поговори, поговори!
Поговори со мной, душа,
о том, как ночью лунной
я в небо, глядя, чуть дыша,
концерт играю струнный
в объятьях ветра до зари.
Поговори, поговори!
Поговори со мной, душа,
и укажи дорогу
ту, что ведёт из шалаша
в храм православный к Богу.
Молитвой двери отвори
и разум с сердцем помири.
Поговори, поговори!
Поговори, поговори!
Не жалей
Не жалей ты меня, не жалей,
я хочу на любви быть распятой
дружной свитою календарей
в день рождения свой сорок пятый.
Не жалей ты меня, не жалей,
на ладонях июльского ветра
места нет для седых декабрей
и для женщины в шляпе из фетра.
Не жалей ты меня, не жалей,
я от жалости сердцем сомлею
и в объятьях лугов и полей
от духмяных цветов захмелею.
Не жалей ты меня, не жалей
Позволь мне
Позволь мне прикоснуться к тишине
родных полей, встречающих рассвет,
багульниковым цветом в вышине
курсивом, оставляя лёгкий след.
Позволь мне прикоснуться к высоте
родных небес и мхом поросших гор,
что гимн поют добру и красоте
уродливому злу наперекор.
Позволь мне прикоснуться к чистоте
таежных рек и родниковых вод,
чтоб на высокой пульса частоте
прочесть свой генетический кроссворд.
Позволь мне прикоснуться к глубине
тех мудрых мыслей, что живут века.
У слов, рожденных в дальней старине,
надежда силой разума крепка.
Позволь мне прикоснуться к свету дня
и к радуге, придуманной дождём,
чтоб истины блаженство для меня
всё ощутимей стало с каждым днём.
Позволь мне, я прошу тебя, позволь….
Душевная простуда
А у меня душевная простуда
по имени любовная Тоска.
Она ко мне явилась ниоткуда
и стала жить на проседи виска.
Там день и ночь пульсирует тревога,
и боль долбит постриженный висок,
а от него кривит к душе дорога -
налево, вниз, затем наискосок.
Зигзаг пути короче с каждой встречей.
И понимаешь на излёте лет,
что вечность где-то бродит, недалече,
и сеет в душах созиданья свет.
Излечит ли тот свет души простуду
иль от Тоски у Музы средства нет?
Вдруг вижу, как бежит Тоска и всюду
на небе оставляет строчкой след.
Обрывок мысли
Недолго в состоянье невесомом
я пребывала, выпив много слов.
Обидные слова застряли комом
в гортани, обретя надежный кров.
Советам добрым внемлю непослушно,
бунтует разум, усмиряя плоть,
то клевету приемлет равнодушно,
то похвалы восторженной щепоть
просыплет на сообщество нейронов,
что цепко держат память под уздцы
и не в ладу с семейством электронов –
какие, не какие – всё ж отцы.
Что проку даже в самом лучшем смысле,
тот смысл едва ли до ума дойдёт.
Ведь речь моя была обрывком мысли,
что изрекалась задом наперёд.
Душа виновна в том …
Душа распята на кресте из слов
за то, что перед миром обнажалась.
Был приговор у критиков суров –
виновна в том, что вызывает жалость.
Виновна в том, что каждая строка
чеканит слоги временем на марше
и в том, что слов пустых, наверняка,
нельзя найти в её словесном фарше.
Душа виновна в том, что иногда
строка стиха впивается, как жало,
в сердца, в умы, в минуты и года,
и кровью плачет с острия кинжала.
Так и шла
Лунный свет печалью сушит
даже ангельские души.
Что уж говорить о моей?
Заблудилась между сосен
в лабиринте лет, где осень
не зажгла маячных огней.
Так и шла судьбе в отместку
по тайге и перелеску,
обходя коряги и пни.
Тень чужая за спиною,
потешаясь надо мною,
уложила в столбики дни.
Застолбила днями лето,
где из солнечного света
мне душа слагала стихи.
Так и шла по бездорожью
в светлый храм, где волей Божьей
отпускает время грехи.
На листве, опавшей с клена,
на траве ещё зеленой
по утрам роса, как слеза.
Солнца луч поранил тучи,
может, сердцу будет лучше,
если в небе грянет гроза.
И для мыслей очищенья
сильным словоизверженьем
я огонь беру на себя.
Так и шла в объятьях света
через маленькое лето,
сотворив молитву огня.
Кто на обочине, кто на краю
Так и жила, как в строке междометье…
На переходе в другое столетье
душу неверием просквозило,
сердце любовью не занозила.
Правду и ложь поменяла местами,
жизненный путь, отмечая крестами,
где и когда их пришлось в жизни несть,
переступая чрез зависть и лесть.
Стоя у храма любви на пороге,
я оглянулась – кресты вдоль дороги,
словно солдаты, застыли в строю
кто на обочине, кто на краю…
Прошу прощенья
Горит свеча, роняя свет в пространство,
и пляшут тени из последних сил,
и воск на блюдечке из белого фаянса
причудливой фигуркою застыл.
Давно камин не рдеет от смущенья,
он холоден ко всем и ко всему,
и я прошу у Господа прощенья
за то, что льстила грешному уму.
Прошу прощенья за любовь от скуки,
с ней пили мы рифмованный коктейль
и оттого не шли на ум науки
в том доме, где не прибрана постель.
Прошу простить за умопомраченье,
и слабости минутные в пылу
не страсти, а порочного влеченья
то к Музе, то к напиткам на пиру.
Неоконченный романс
Не смоет дождь с души обиды,
лишь только смоет тень с лица.
Тот, на кого имела виды,
давно отъехал от крыльца
по не придуманной дороге
в непредсказуемую даль.
И дом, уставший от тревоги,
завесил ставнями печаль.
Дверь, что кривым крестом забита,
уже, как прежде, не ворчит
на то, что старое корыто
заплатой ржавой портит вид.
И крыша вниз ползет с оглядкой
на покосившийся конёк,
и дранку, как слезу, украдкой
роняет в ветреный денёк.
Вид одиночества усталый,
за развалившимся плетнём
растут лопух с сиренью старой,
что белым вспыхнула огнём.
Не смоет дождь с души обиды,
лишь только смоет тень с лица.
Тот, на кого имела виды,
давно отъехал от крыльца.
У костра
Сидим мы у костра, два пилигрима,
язык остер, где память лет остра.
Слова, слетая с губ, ложатся зримо
на тонкий шелк небесного шатра.
В них главное не рифмы и не слоги,
не ровных строк причудливая вязь.
Дыхание любви нам дарят Боги
и с 'душами налаживают связь.
Хотелось бы о любви
Влюбленный взгляд и –
взорван мир привычек,
лавина чувств, воспоминаний рой,
тайфун эмоций двери без отмычек
откроет в храм души, куда порой
нельзя войти ни мысленно, ни явно.
И, веруя в могущество любви,
мы чувствами ей платим дань исправно,
сжигая и мосты, и корабли.
И невдомёк нам, что был парус алым,
а все мосты меж берегами связь.
Влюбленному дозволено быть шалым,
но неприятно, коль лицом, да в грязь.
Болят ожоги от влюбленных взглядов
и шрамы оставляют на душе.
Из множества изысканных нарядов
всё чаще выбирая неглиже,
мы гимн любви поём душой и телом.
Слова в нём и мелодия ста'ры,
как мир, который рушим между делом,
не думая о крахе до поры.
До той поры, когда в обличье новом
себя принять не сможешь, плачь не плачь,
тогда ты казнь любви устроишь словом,
души своей и разума палач.
Не позволяй
Не позволяй кровавить злом десницу,
прости обиду, смой её, как грязь.
Не позволяй переступать границу,
меж тьмой и светом обрывая связь.
Сон памяти
Дом родимый часто снится,
знать, душе пора тужить.
Жаль, что сон недолго длится,
я б остался в нем пожить.
Возле дома, у крылечка,
куст калины, как в снегу,
а за домом пруд и речка,
что-то шепчет на бегу.
Пруд зарос зеленой тиной,
лебедь плавает в пруду,
где на ивах паутиной
паучок ловил еду.
Там и я в далеком детстве
карасей ловил и щук
с другом, жившим по соседству,
ныне доктором наук.
Побежал бы я на речку,
да тропинки к речке нет
Затопил бы в доме печку,
да трубы простыл и след.
Видно сон со мной не хочет
в старом доме проживать,
душу памятью щекочет,
чтоб не смела забывать.
Дом родимый тот, что снится,
погребен в земле чужой.
Жаль, что сон недолго длится
тот, в котором дом живой.
Отчуждение
Не дари мне обиды и 'нужды,
не о том нам поют соловьи.
У тебя отчуждение дружбы,
у меня отчужденье любви.
Не дари мне слова без причины,
пустотой не насытится свет.
У тебя отчужденье мужчины,
у меня отчуждение лет.
Памяти сквозная рана
Росы белые на травах поутру,
воздух влажен,
от всплакнувшего тумана.
Со щеки слезу небесную утру
и пойду босой по росам до кургана.
Там растут голубоглазые цветы,
колокольчики растут и медуница,
там когда-то назначал свиданье ты
деве юной, по судьбе
летевшей птицей.
Там, как прежде, обнимается рассвет
с легким ветром,
просыпающимся рано,
там по небу легкой дымкой грусти след
от несбывшегося нашего романа.
Росы белые на травах поутру,
воздух влажен,
от всплакнувшего тумана.
Я не 'плачу, мне печаль не по нутру,
это памяти болит сквозная рана.
О разлуке
Две дороженьки в разные стороны
нас с тобой от любви увели,
вдоль дорог - 'беды каркают 'вороны,
вдоль дорог – не поют соловьи.
Только пыль то клубами, то клочьями
от машин, убегающих вдаль,
и крестами на каждой обочине
безысходной тоски календарь.
Молода трава зелёная,
в солнце майское влюбленная,
по лугам ковром раскинулась,
словно, как по волшебству,
то растет цветочек аленький,
то растет цветок лазОревый,
среди лютиков и клевера,
красотою взор маня.
Пусть меня песчинкой маленькой
называют злые нЕдруги,
но зато душа огромная,
словно небо, у меня.
Налетели ветры буйные,
налетели ветры пьяные.
Ах, какая я нестойкая,
на ногах едва держусь.
Закружили мысли голову,
мысли сердцу нежеланные,
не любила танцы смолоду,
может, в старости влюблюсь.
Коротко о любви
Под покровом южной ночи
лунный свет любовь пророчит.
Мне сыграть на струнах души
той любви прикосновенье
то ль на миг, то ль на мгновенье,
я прошу: «Судьба, разреши!
Разреши мне в омут чувства
окунуться. Ведь искусство
без любви, как черный квадрат.
На душе без песен пусто,
пальцы, сжатые до хруста,
и в себя направленный взгляд».
Ты не сыпь
Ты не сыпь в чашу с медом
соль
и на сердце тоску не
лей.
Я давно уже не Ас-
соль,
да и ты, милый друг, не
Грэй.
От любви, что досталась
нам,
на душе и на сердце
след.
Позолотою манит
храм
в истечение зим и
лет.
Истечение лет и
зим -
круговерти вселенской
блажь.
Не скрывает морщины
грим
хоть в три слоя его на –
мажь.
Разные мысли
Барабана дробь
саксофона визг,
то болота топь,
то крысиный писк.
Не спускайтесь вверх,
поднимаясь вниз,
Не вводите в грех
ни людей, ни крыс.
Без препятствий бег,
как по маслу нож,
шагом через век,
рысью через ложь.
Где ни взять, ни дать,
попадают в плен
к мыслям, коих рать
на войне, где крен
вдруг кораблик дал
и пошел ко дну.
И беднее стал
мир на мысль одну.
Потому, что …
А на поле бурьян
сплошь
потому, что пахать
лень.
И вольготно живет
ложь,
правду жизни, убрав
в тень.
Повсеместно живёт
лесть,
и не давит обид
груз
потому, что, убив
честь,
забывают любви
вкус.
Потому, что, когда
ночь
закрывает собой
свет,
то все мысли бегут
прочь,
не одну череду
лет.
11.07.2009
Всё прекрасно в мире
Ах, какие в небе звезды и луна!
По реке гуляют ветер и волна,
в изумрудах ели, в радугах цветы,
всё прекрасно в мире, если есть в нём Ты.
Забинтую душу нежностью и пусть
в гости к ней не ходят ни тоска, ни грусть.
Солнечная радость и веселый смех
пусть заходят в дом мой, что открыт для всех.
Доброта и счастье льются в нём рекой,
тот, кто пить захочет, зачерпнёт рукой
и умоет душу, и попьёт добра.
Слов душевных горсти, вместо серебра,
подарю я гостю, провожая в путь,
может быть, и вспомнит обо мне чуть-чуть.
Мир от зла спасает наша доброта,
без неё планета стала бы не та.
Ах, какие в небе звезды и луна!
Луг, тайгу и горы вижу из окна,
в изумрудах ели, в радугах цветы,
всё прекрасно в мире, если есть в нём Ты.
