Первая поэтесса России хранит письма от своих читателей как драгоценность
      …Ее голос с беззащитными детскими нотками абсолютно не изменился, не надломился со временем. Он узнаваем с первых звуков, он обволакивает собеседника, становится родным, как в шестидесятые, когда ему внимали миллионы, когда звучал он с площадных трибун – но не как набат, а как сама любовь и свобода. Мягкий свет черных восточных глаз, та же мягкость в движениях и рукопожатии. Женственность и доброта, изысканный вкус и утонченность, верность своему слову… Месяц назад Ахмадулина обещала дать мне интервью для газеты «Московский железнодорожник», и вот…
– Белла Ахатовна, в 60-е годы прошлого века поэт был трибуной, а Слово –самим воздухом. Какова роль поэтического слова в наши дни?
– Есть люди, которые слышат, пишут и читают Слово. Для них оно может быть утешительным и вспомогательным, если они ищут от него помощи. И неважно, где находятся эти люди – в провинциальном или столичном городе, или просто в тяжелых обстоятельствах жизни – им слово поэта всегда пригодится. Если речь идет о высшей поэзии – это проповедь или религиозное утешение. Я себя не имею в виду…
– Вы не боитесь, что интернетовское слово перебьет книжное, живое, что читатели со временем перестанут вкусно шуршать страницами книг, но заскользят по холодному компьютерному экрану равнодушным взглядом?
– Не боюсь. Кто-то обязательно не сможет обойтись без книг. Вообще интернет я никогда в жизни не видела, да и нет у меня ни любопытства, ни возможности. Я не имею и мобильного телефона – не потому что против технического прогресса, просто мне это не нужно. Мой муж (Борис Мессерер – театральный художник, народный художник РФ – примеч. авт.) тоже не знает, что такое интернет. Мне пробовали объяснить, но я так и не разобралась в этом вопросе.
– А ваши две дочки – Анна и Елизавета – тоже далеки от виртуальной реальности?
– Лиза очень хорошо обращается с компьютером, но мне важнее, что она может подобрать на улице раненого птенца и привезти его в какую-то неимоверную, единственную в Москве клинику, где лечат только птенцов. Это важнее интернета. Старшая Аня тоже подбирает животных и возит их на лечение. Дочери мои очень добрые, умеют смеяться, но не над глупыми шутками сегодняшнего времени, но добрым смехом. Сестры Цветаевы тоже очень любили животных как любое живое существо. Марина Ивановна хоть и бедствовала в Париже, но подбирала собак и обращалась к ним «Божество мое», а Анастасия Ивановна молилась за всю нашу семью и даже за нашу собаку. Я ощущала, что ее молитвы доходят напрямую к Богу. Она была всегда изумительна, несмотря на то, что прошла лагеря. Когда ей исполнилось восемьдесят, она мне прислала письмо, в котором были строки: «Мне восемьдесят лет, но я легка походкой».
– В 60-е годы вы написали стихотворение «Слово», посвященное мальчику из Перми, который прислал вам полное чистоты и искренности письмо. А сейчас вам часто пишут?
– Довольно часто. У меня хранится целое собрание читательских писем. Думаю, что они потом попадут в руки какому-нибудь исследователю и будут счастливыми свидетелями того, что люди мыслят, страдают и сострадают, хотят помочь и просят душевной помощи у поэзии, литературы… Эти люди ищут утешения не у высокого начальства, которое наверняка смогло бы им помочь, а у меня. Некоторые из писем драгоценны, но не только тем, что среди них – послания от известных личностей. В основном это весточки от претерпевающих жизнь людей из разных отдаленных мест нашего страдальческого времени. Они дороги мне не столько потому, что в них много добрых слов, посвященных мне. Я верю, что в будущем о моих адресатах скажут много хорошего, ведь хоть им и тяжело живется, но они мыслят и читают.
– Как вам кажется, с чем связан тот факт, что многие русские люди бросаются в стихи, как в омут? Пишут, пишут, пишут…
– Разные люди во все времена писали и пишут стихи. Мне часто приходят стихи от заключенных, видимо, в поэзии душа находит утешение и выход из тяжелого положения. Пишущий человек, имеющий в себе настоящий дар, даже если его никто не одобрил, не похвалил, не ищет наград и прибыли. У него есть ни с чем не сравнимая награда – осеняющее его вдохновение. Среди жизненных трудностей и проблем он вдруг слышит звук указующий и пишет. У меня даже есть книга под таким названием «Звук указующий».
– У вас есть свой заветный уголок?
– Это Таруса, в которой я много пребывала. Здесь была счастлива Марина Цветаева, здесь она хотела быть похороненной, здесь есть маленький, но замечательный музей, ей посвященный. В Тарусе появились и новые дома, и коттеджи, но любовь по-прежнему составляет воздух этого местечка, любовь и какая-то нежная печаль. Это – от Марины Цветаевой. И Паустовским, и Рихтером наполнен воздух Тарусы, но возглавляет его Цветаева. Я рада, что там скоро поставят ей памятник.
– Анна Ахматова писала: «Я научилась просто, мудро жить: смотреть на небо и молиться Богу и долго перед вечером бродить…» У вас есть своя формула счастья?
– Я посвятила Ахматовой много мыслей и прозы. Она для нас может быть утешением. Ее жизнь, ее трагедия – все для нас стало драгоценностью. Вы спросили, что для меня счастье? Мне ближе пушкинское высказывание: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Счастье для меня – это осознанное мгновение бытия. Оно связанно с чьей-то удачей или просто когда ты встречаешь доброго и талантливого человека. С вами разговариваю – это и есть осознанное мгновение бытия. А такое счастье, когда все хорошо и прекрасно, невозможно... (пауза) Я думаю о больных детях, о несчастных людях и воспринимаю их горе очень близко. Как я могу об этом забыть и отвлечься? Вообще причин для печали всегда достаточно, ведь у каждого свои невзгоды. Единственное, что есть на свете – это любовь. Мне хочется хоть чем-то послужить людям, помочь им хотя бы словом…Слово для меня равно поступку. Надеюсь, что всем, кто моложе, обязательно взблеснет и сверкнет удача. (Долгое молчание). Утешением человеку может быть чистая и ясная вера в Бога. Я не церковный человек, не принадлежу к прихожанам, но без веры в Господа не понимаю жизни. Кстати, крестили меня уже в возрасте, в грузинском храме Свети-Цховели. Мою крестную, которую зовут Манана, я очень люблю.
– Белла Ахатовна, если бы у вас оказался в руках лепесток сказочного Цветика-Семицветика, какое бы желание вы загадали?
– Я об этом и раньше задумывалась…Даже если бы этот лепесток означал мою жизнь, я бы отдала его какому-нибудь мальчику или девочке, которые нуждаются в помощи, страдают, сиротствуют или бедствуют...Я бы им сказала – возьмите этот лепесток – пожалуйста…пожалуйста…пожалуйста.