Татьяна ЩЕРБАКОВА

Красноярск

Учится в одиннадцатом классе Красноярской школы №72. Печаталась в альманахе «Енисейский литератор» № 1. Thunder_212@pochta.ru

ЧУЖОЙ АНГЕЛ

     Тебе нравилось, как она танцевала среди цветов и пела свои детские песни. Как радовалась солнцу и ветру. Она любила цветы, но никогда их не рвала. Ты всё ещё помнишь, как она плакала над мёртвой птицей, а ты утешал её... Вы вместе играли, а когда она приходила домой, ты читал ей стихи и рассказывал волшебные сказки. И когда ей было холодно, ты укрывал её своими крыльями, она прижималась к тебе, и ей становилось теплее. Вы вместе путешествовали по загадочным мирам, и она рисовала карандашом твой портрет...
     А теперь она выросла... И ей больше не нужен Друг. Ей сказали, что это глупо мечтать и верить в сказки, что Тебя не бывает. И она поверила. У неё теперь ДРУГИЕ друзья... Они показали ей другую жизнь. В ней есть телесериалы и модный макияж, короткая юбка и мальчики, которые подолгу смотрят на бюст — значит любят... А ещё много вечеринок, после которых утром болит голова...
     И ты каждый раз ждал, когда она вернётся домой — туда, где есть ты, хоть на мгновение. И ты отдавал ей себя всего до последней капли, но не мог пробиться. Ты шептал ей, но она лишь смеялась в ответ. А когда указывал путь, она, хмыкая, отворачивалась. Но когда ей было холодно, ты всё так же укрывал её, и она улыбалась, тогда твоя душа возрождалась вновь, её улыбка возвращала тебе силы. А когда ей было больно, ты протягивал к ней руки, чтобы забрать её боль на себя. И обычно она их отталкивала, потому что больше не верила в тебя, и от этого тебе было больнее, чем от её боли.
     И она блуждала среди чудовищ и призраков этого мира, словно маленькая пушинка, которую втоптали в грязь, и не могла найти дороги домой. Вот же дорога! Вот здесь, рядом! Но нет, она не видела, и ты больше не мог коснуться её плеча и ласково разбудить, как прежде. Она просто не хотела просыаться. И когда она вновь ступала в грязь, ты мыл её ноги своими слезами. И ты уже не шептал, ты кричал ей, но она не слышала и шагала прямо в пропасть. И каждый раз, когда она падала, ты на руках поднимал её наверх, теряя остатки и без того угасающей силы. А она вставала и шла прочь, даже не обернувшись.
     Ты больше не мог с ней говорить. И тогда ты вырвал перо из своего крыла, и приколол ей на волосы. Ты вырывал по перу каждое утро. И оно хранило её и вело, пока она не тратила слишком много его силы на свои желания. Ей нравились твои перья: она ломала одно каждый день, и тогда исполнялось её желание. Она пожелала новые джинсы, которые ей не хотели покупать, денег, и чтобы её поцеловал знакомый парень, правда он ей не понравился... А ещё она пожелала плакат с её именем в центре города и многое другое... И она ломала уже не по одному, а по два, по три пера в день...
     А ты спал. Вырывал перо, давал ей и спал, чтобы не терять остаток сил... чтобы не чувствовать боль и холод... серую мглу, окружившую тебя... чтобы кровь из ран от вырванных перьев могла спокойно стекать в чашу.
     И один раз утром ты не нашёл ни одного пера на некогда прекрасных крыльях, которое можно было бы вырвать и отдать ей. Тогда ты отдал ей чашу со своей кровью. И ей понравилась твоя кровь. Она выпила всё залпом и целую неделю была счастлива. А потом она резала твои вены, чтобы достать ещё хоть немного крови, и когда её руки касались тебя, ты чувствовал тепло её ладоней и её дыхание; и она ранила тебя, а ты был рад сделать её хоть на миг счастливой, отдавая свою кровь. Но она не знала. Она не знала, что тебе больно. Она не знала, что каждый день убивает тебя, что своё счастье окупает твоей кровью. А ведь простой благодарности хватило бы, чтобы воскресить тебя, одной лишь улыбки, слова... но она не знала. Она не помнила тебя... Зато каждое прикосновение её прекрасных рук будет храниться в твоём сердце вечность.
     И однажды ты не смог поднять её из пропасти — ведь у тебя больше не было крыльев, и ты падал следом, в самую огненную бездну. Она разбилась о камни, и капли серебра струились по твоим щекам. И тебе было жаль, что у тебя нет больше крыльев, чтобы поднять её и нет больше сил, чтобы воскресить её.
     И тогда Дьявол сказал: «Я дам тебе новые крылья, надёжнее прежних; и в твоих жилах будет течь огонь вместо крови, которой больше нет. И тогда ты сможешь поднять её. Я заберу твоё сердце и вместо него вложу пылающий уголь, который никогда не потухнет. И у тебя будут два острых клыка. И ты поцелуешь её так, как никто никогда не целовал, тогда она проснётся. Ты не вернёшь ей жизнь, но дашь новую, ещё лучше прежней. И она будет с тобой вечность. Её прекрасные глаза будут смотреть в твои, а руки нежно обнимут тебя».
     И он дал тебе новые крылья — жесткие и тяжёлые, но их нельзя было сломать, и они были настолько сильные, что могли убить. И больше не было холодно — огненную кровь по жилам гнали удары пламенеющего уголька.
     И ты поцеловал её так, как никто и никогда, почувствовал вкус её крови. Она вздохнула и открыла глаза. И она увидела тебя впервые за все эти годы. И она узнала тебя, но ей было страшно — так сильно ты изменился. Ты протянул к ней руки, но она отшатнулась прочь. Тогда ты прошептал: «Это я. Я пришёл поднять тебя из пропасти и вернуть тебе жизнь».
     «Я не узнаю тебя, что с тобой стало?» — спросила она.
     «Ничего. Всё в порядке, я тот же — это только внешность».
     «Ты изменился. Ты уже не тот!»
     «Я стал таким ради тебя. Но ты не бойся, прошу тебя. Я тот же. Я буду с тобой до конца, и тебе никогда не будет ни больно, ни страшно».
     И тогда она заплакала. А ты обнял её и прижал к своей груди. В первый раз за столько лет. Но огненное сердце не забилось сильнее, лишь вздрогнула душа. А она всё плакала и шептала «прости», и ты не мог её утешить.
     «Я пришёл за тобой. Я подниму тебя из пропасти, как раньше».
     И ты поднял её на самую вершину самой высокой скалы, но это всё ещё была Бездна. И тогда ты нашел скалу ещё выше, но и это была Бездна. И ты нёс её вверх, прямо на солнце, замутнённое кровью, многие часы, пока не выбился из сил.
     «Здесь нет выхода», — прошептала она.
     «Есть. Ещё один. Для тебя». Ты поцеловал её в последний раз, в лоб. И отпустил. И она летела вниз. Много-много часов — так высоко вы поднялись — и раскололась на тысячи мелких кусочков, словно фарфоровая кукла. И открылись ворота домой. Для одной души. Для твоей. Но её душа была так близко... Ты ведь поклялся быть с ней до конца...
     Ты отдал ей на память свою любовь и свои воспоминания — единственное, что у тебя осталось. А когда она вошла в ворота, ты остался один. В безликой и безмолвной Бездне... Чужой ангел...
14.09.06