Надежда ГЕРАСИМОВА

Москва

Выпускница Литературного института 1979 года (семинар Григория Бакланова).

«Характер дарования Надежды Герасимовой однажды и навсегда был определён шуткой руководителя семинара Григория Бакланова: «Вы должны определиться, кем вам быть: В. Ермоловой или М. Шагинян». Слова Г. Бакланова воспринялись всерьёз, так как в годы обучения в Литературном институте Надежда Валентиновна была ученицей мастер-класса Олега Табакова. Предлагаемая пьеса стала итогом двух ипостасей дарований автора. Пьеса — изысканная литературная игра. Изящество слога и образа, определяющее начало пьесы. Пьеса могла бы быть поставлена на Малой сцене драматического театра имени А. С. Пушкина. Аристократизм слога соответствовал бы элитарности зрителя».
Раиса САКОВА, литературный критик, доцент, кандидат филологических наук, член Союза писателей России

ПЕРВЫЙ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

Пьеса, рифмованная

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Поэт-Мастер, 55 лет.
Смерть, 30 лет.
Жена поэта, 50 лет.
Сын поэта, 25 лет.
Г.-Х.Андерсен, 70 лет (апр.1805 г.— авг.1875 г.).
В эпизодах — клерк, швейцар, доктор, два санитара, девушка, парень.

ДЕЙСТВИЕ I.

Мастер (дома, один, пишет стихи).
«Не страшно умереть…» —
Ну, вот и мысль пришла!
В каком земном бреду порождена она?
Неверием в бессмертие души?
Или уверенностью в том,
Что в царстве душ наш дом?
И на Земле мы временно?
Мы — пришлые, на час…
И ждём,
Когда пробьёт бессмертие для нас?!
Чем продиктована уверенность моя
В бессмысленности бытия?
Порочным одиночеством моим?
Уходом близких невозвратным?
Иль тем, что не был я любим?
Ни человечеством, ни женщиной одной,
Ни зверем, ни ребёнком… Но постой!
А страх?
Он жил во мне. Он плыл
Над пропастью смертельной ночи…
Кто виноват, что страха нет?
Кто?
Тот, кто безумье напророчил…
О Господи, зачем болезнь мне эта
К собранию несовершенств моих?
Ночь стих звала до белого рассвета.
Рассвет, бесспорно, вылечил бы вмиг,
Когда б соблазн бессмертия не веял
Над всеми смертными Земли.
Неважно, кем он был: он пел, иль сеял,
Считал ли звёзды, вёл ли корабли!
Теперь — поэт!
И назначение — великое!
И впрямь — предназначение пророка.
Лицо поэта стало ликом,
А глаз, конечно, оком!..
И множество растоптанных им душ
Считается благодеяньем — не пороком.
Перетасовку судеб — не понять:
Власть — одному, другого — в грязь лицом.
У третьего — последнее отнять —
Жизнь. Обвенчать святую с подлецом.
Возвысить и низринуть снова.
Очистить душу. Замарать.
Мгновенье!
И — петля готова!
Я — за любовь в неё!
Осталось — снять!
О Господи, зачем болезнь мне эта?
Сегодня ночь и я — безумны.
И чтоб болезнь навеки скрыть:
Стихов безудержную живость,
Их мерную неторопливость
И рифмы скачущую прыть,
Я говорю стихам: «Умны вы,
Отстаньте только…»
Пробую застыть
В оцепененье сна,
Чтоб их забыть…
Не тут-то было!
Летят, проклятые, со дна
Сознанья моего —
В ночной бессоннице.
Она их породила.

НА ПАТРИАРШИХ

Идём московскими дворами.
Кружится снег над головами,
И миром правит тишина.
Она в Москве едва слышна.
И, тишиною завороженные,
Бредём, счастливые, к Остоженке,
Под музыку щемящей тишины
Проходим Патриаршие Пруды.
Скамейку ищем. Вот она!
Смеёмся: «Не сидит ли Сатана?»
Тот самый, что все споры разрешил,
И если б Берлиоз не поспешил…
Здесь образы Булгакова живут…
Коты шныряют там и тут —
Не серый, не оранжевый окрас,
А чёрный, как смородиновый глаз…
И клетчатый сюртук, с Коровьевым и без,
То сядет на скамью, то, глядь,—
Уже исчез…
Шагнул Бездомный
В яркий лунный свет.
Ждём Мастера… Напрасно!
И Маргариты нет…
Оставить невозможно им покой
И вечности уют.
И знания, которые земляне не поймут.
«Что ж, умирать?» — любимая кричит.
«Давай умрём!» — и мы целуемся,
Хохочем и поём…
Потом поймём!
Снег падает, смеётся снег,
Танцует и кружится смех.
И снег, и смех, и смех, и снег…
Прогулок звуки… Проиграйте их
На скрипке. Можно и на флейте.
Прогулок звуки… Оживите их.
В разорванном сознанье склейте
Тональности…
Шумят они невиданным дождём.
Баюкают снежинок пухом.
Зовут нас солнечным лучом,
Которого не слышит ухо.
Звенят и смехом родника,
Деревьев строгим разговором,
И криком журавлиным косяка,
И звёзд безмолвным спором
О Вечности…
Она подвластна им.
И людям, мне казалось, тоже…
Ты говорила мне: «Люблю, люблю…
Тебя кто может быть дороже?»
Хотелось крикнуть: «Помолчим!»
Но верил я словам твоим.
Остались звуки — не слова.
Как перевёртыши, танцуют, скачут.
Тишина… Замолкнут
И слезами нашими заплачут.
Остались звуки…
Дом на Садовой… Лишь одно
Подвальное окно освещено.
Из приоткрытого окна
Мне слышен мерный скрип пера,
Который слился в тот же миг
Со стуком каблучков твоих
По лунному скользящему лучу.
Стучится луч, и я стучу.
И, освещённая луной,
В наряде, сшитом из зари,
Сказала Мастеру: «Родной,
Шабаш удался. Посмотри!»
А я меж тем шепчу,
Что Мастера спрошу:
О смысле бытия и всех начал начале,
О назначении Творца,
О том, что не понять мне до конца,
За что наказан человек:
Жизнь его — короткий век…
И знать хочу: в галактиках иных
Стоит такой же дом —
С любовью для двоих?..
Молчание. Одно мгновенье.
И Мастера великое творенье.
Раздвинуло морозный вечер,
И мы предстали перед встречей
Прибывших на беспечный бал,
Который Мастер наш назвал
«Весенним балом полнолуния» —
Великий бал у Сатаны…
Тюльпанов белая стена,
И фрачников немая свита.
«Бал!» — визгнул кот… и нет кота.
Взвилась, пропала Маргарита.
Оркестр играет полонез.
Рёв труб и скрипок бальный звук.
И возвышавшийся над ними человек,
Увидев Маргариту, взмахом рук
Приподнимает весь оркестр и низко кланяется сам.
«Кто дирижёр?» — «Да Штраус, Иоганн…»
Отскакивают крышки гроба,
И виселицы исчезают.
И с гиком безголовые скелеты
Из чёрного камина вылетают.
Все висельники и скелеты
Во фраки одеты…
И, встав на колени,
Бледнея от волненья,
Бормочут: «Королева, королева!»
«Довольно, Маргарита!
Шабаш не повторится!
Я рукописи сжёг. К ним нет возврата».
«Пустое, Мастер! Вспомни, Сатана —
Плод твоего воображенья и ума —
Тебе вернул сгоревшего Пилата».
И слышу я —
Твердит толпа: «Иешуа, Иешуа!»
Иисус спасён, а не Варавва!
Вбивают слева гвоздь и справа…
(Обращается к залу.)
Ну, вот стихи!
Стихи!
Зачем вы здесь?
И что вы?
Воображения нещадная болезнь?
Рассудка вечное страданье?
А может быть, земное наказанье?
Или создателя святое откровенье?! —
Предсмертное, должно быть, вдохновенье?! —
Нежданное предупреждение старухи,
Которая в безвременье отпустит
Однажды и навеки муки сердца и ума…
Шаги… Стучат! И, кажется, она…
(Подходит к двери, смотрит в глазок.)
Пожаловала… И надо же, стучит!
Как разодета! Не знал,
Что щегольство и там в чести.
Что ж, заходи! — те! (Впускает.)

СМЕРТЬ У МАСТЕРА

Здравствуй!
Или здрав-ствуй-те!
Смерть. «Здравствуй!» — означает: «Будь здорова!»
Мастер. Я чувствовал, что для меня уж смерть готова!
Смерть. Обычно изрекают:
«Пошла, старуха, вон!»
Мастер. Вы знать должны, что это
И для такого гостя — моветон.
Смерть. Как много лишних слов! Как неточны они!
Мастер. Вы, видимо, решили: я все дни
Встречаю Смерть и с нею говорю…
Смерть. Вы — дерзок, смертный!
Мастер. Как говорят французы: «Faites comme chez vous!»
(«Будьте как дома».)

Смерть снимает плащ. Мастер принимает.

Роскошный плащ! И сшит по моде!
Красивее я ткани не встречал!
Смерть. Как говорят у вас, да и у нас, в народе:
«Что Бог послал!»

Мастер замечает, что у Смерти молодое лицо.

Мастер. О Господи! Вы — не старуха?
Божественно красива, молода!
И ваш наряд, он ослепил меня!
Возможно, я ошибся…
Смерть. Я — смерть твоя.
Могу быть молодой —
И разом постарею.
(Показывает, как это может быть.)

А хочешь, вмиг преодолею
Я сотню прожитых во мраке лет
И стану юной…
Мастер (кричит).
Не-е-е-е-т! О Господи, какое превращенье! Нет!
Смерть. Остаться мне тридцатилетней?

Мастер не отвечает, молчание.

Мастер, вы молчите?
Мастер. О Боже… Как хотите!
Смерть (распоряжается, пока Мастер в смятении).
Что перед смертью? Чай или коньяк?
Мастер. Не знаю!
Смерть (смеётся).
А кто же знает?
Мастер. Вот парадокс: дожил
Смерть перед смертью чаем угощает!
(Всё ещё в смятении.)
Располагайтесь…
Нам есть о чём поговорить:
Мы оба — одиноки…
Смерть. Позволь мне чаю заварить,
Затем перечисляй пороки.
Мастер. Пороки? Одиночество — порок?
Не знал. Я думал,
Всевышний,
Судьбу определив,
Меня обрёк на высшие страданья,
Когда ничто —
Ни утолённые желанья,
Ни знания о жизни
Бренной,
Ни поиск смысла бытия,
Ни размышленья
О загадочной Вселенной
Не заменили мне
Стремленье
К родственной душе…
Ещё безусым я шептал:
«Найду ли я в людском
Безбрежном море,
В бегущей суетной толпе
Ту душу, что созвучна мне?!»
Смерть. Согласна, что забвенье —
Единственное избавленье
От мук душевных и ошибок.
Мастер. Когда бы так же гибок
Был ум мой в прошлом,
Как теперь,—
Поверь: всё было бы иначе.
Смерть. Согласна! Годы много значат…
Мастер. Не странно ли?
«Согласна я, согласна!»
Как будто к разговору безучастна
Или известно всё, что я скажу…
Смерть. А вы обидчивы, как погляжу!
Мастер. Возможно, вы спешите?
Я — не спешу!
Смерть. Есть тут один. Живёт недалеко…
Расстаться мне на день с ним нелегко…
Ну что ж, придётся завтра… (Залу.)
Мастер. Он — молод? Он — собой хорош?
Смерть. Да, молод! Жизнь не ставит в грош
И этим — на тебя похож!
Мастер. Но… Вы — моя Смерть?
Иль планом связаны, как мы
В делах земных?
Торопитесь к другому от меня,
Не медля,— на перекладных?!
Коль вы спешите, рад вам услужить,
Могу свою Смерть, то есть
Вас,— другому уступить…
В загробный мир не тороплюсь,
А коль оставите пожить, дозрею,
Возможно, и на досуге… соберусь.
Смерть. Не ёрничай! Я — Смерть твоя!
Но ты умрёшь… и вновь — свободна я!
Мастер. И поспешите вы к другому?
Смерть. Полечу!
Мастер. Так значит, я сейчас умру?
Смерть. Все — рано или поздно… и ты…
Мастер (перебивая).
Уж лучше поздно…
Мы перешли на «ты»?
По правде, не заметил я…
Смерть. Там — все равны:
Шахтёры и князья…
Мастер. Но мы-то здесь пока!
Смерть (перебивая).
Вот именно — пока!..
Отсрочки собираешься просить?
Я знала, что, как все,
Запросишь ты отсрочки…
Мастер. Роман не дописал до точки,
Вот пьеса — на столе…
Чему здесь удивляться?
Хотелось знать…
Смерть. Да перестань ты препираться!
Не больше одного-двух дней…
Мастер. Я думал, вы — сильней!
Смерть. Сильней? Кого или чего?
Мастер (примирительно).
Возможно сделать дни длинней?
Длиною в пять иль десять лет…
Смерть. Нет! Не могу. Нет.
Я — редко вовремя, всегда некстати…
Мастер. Сказала «вовремя»? А разве так бывает?
Смерть. Болезни, дряхлость, разум покидает.
Жить на Земле без разума? Зачем?
Мастер. Талант и Разум… разве в вашей власти?
Смерть. Всё это — в веденье Творца!
Мастер. За гениями Он следит, пожалуй!
А за простыми смертными едва ли!
Забрать меня Он вам велел?
Смерть. Что за вопрос? А кто б без повеления посмел?
Мастер. Без повеленья? Или… дозволенья?!
Смерть. Не хочешь ли сказать,
Что я просила… о тебе
И Он мне разрешил?
Мастер (в сомнении).
Не знаю. Но вас прислать,
Как видно, поспешил… Я не готов…
Смерть (успокаивающе).
Кто говорил: «Не страшно умереть»?
Иль то была бравада?
А может, лицемерие, обман?
Ты меня звал, была я рада…
Мастер (перебивает).
Не звал! Скорее, размышлял
И представлял себя в преддверии конца...
Смерть. Вот я пришла, ты — не похож на молодца…
Так, дозволенье или повеленье.
Возможно ли хоть на мгновенье
Представить Пушкина, убившего Дантеса?
Мастер. Да, на дуэли всё возможно…
Смерть (перебивая).
Ты говоришь неосторожно…
Известно, что возможно только то,
Что предначертано и суждено…
Мастер. То есть — дозволено, хотите вы сказать,
Дозволено стрелять и убивать?..
Смерть (перебивая вновь).
Злословя так, мы далеко зайдём,
А истину, что ищем,— не найдём…
Ты пишешь, что «Иисус спасён, а не Варавва…»
Немыслимо Христу людьми спасённым быть…
Не дозволялось и предположить…
Мастер. Стихи, не более того…
Мечты, раздумья, воображенье…
Смерть. Ты всё о творчестве, о замыслах, о деле,
А с ближними проститься —
Неужели…
Не хочется?!
Обнять жену и сына…
Мастер. Жену? Не видел я давно…
А впрочем... всё равно…
Но где сейчас найду я сына?
Смерть. Спешите в казино с названьем — «Арлекино»!
Мастер. И что он там забыл?
Играет?
Смерть. Профессию сменил! Крупье!
В рулетке шар гоняет!
Мастер. Позор на голову мою!
Смерть. Сыграй и ты… Я рядом постою!
Мастер. Да денег нет. На что играть?
Смерть. Не хочешь у меня занять?
Мастер. Занять? Займу, пожалуй!
А если проиграю, как долг верну?..
О Боже! Что я говорю?
Смерть. Сочтёмся на…
Мастер (перебивая).
Не продолжай! На этом свете мы пока…
Смерть (в досаде).
Заладил он! Пока, пока…
Вот вам смертельная моя рука…
(Протягивает руку для того, чтобы идти.)
Мастер. Постой! Но… в кодексе моём:
У дам взаймы — не брать!
Пусть… Смерть, но всё же дама — вы.
Смерть. Не говорите ерунды!
Спешим! Мы можем опоздать!

У ВХОДА В ЗАЛ КАЗИНО

Небольшое регистрационное помещение с компьютером.

Смерть (удивлённо).
Здесь паспорт проверяют?
Мастер. Мой документ — всегда при мне!
Прошу! Нам двери отворяют!
Клерк. Скажите, дама с вами?
Мастер (в замешательстве).
Я понял, что теперь всегда со мной!
Клерк (обращается к даме).
Фамилию и имя назовите!
Смерть. Мой милый клерк,
Вы многого хотите!..
Клерк. Мадам, таков порядок, извините!
Смерть. Мадемуазель! А впрочем, Смертина… Любовь…
Клерк (швейцару, открывающему нашим героям двери).
Вот это взгляд! Аж стынет кровь!

В ЗАЛЕ КАЗИНО

Мастер (ходит между столами).
Я сына здесь не нахожу!
Смерть. Ты не видал его лет десять?
Мастер. Всего лишь пять!
Смерть. Всего лишь?! Нечего сказать!
И нечего искать! Вон стол…
Последний — в глубине…
Сын (в растерянности).
Отец?! Ко мне?
Мастер. Увидеться хотел… К тебе пришёл…
Сын. И эта женщина с тобой?
Мастер. Скорее… я — с ней…
Сын. Сыграть решил? Садись,
Но не за этот стол…
Смерть (в досаде).
Какая разница тебе,
Где сесть,
Чтоб заглянуть в глаза судьбе?..
Ты знаешь, новичкам везёт…
Мастер. В ваши заглянуть глаза,
Сегодня вы — моя судьба!..
(Садится за стол вдали от стола сына. Играет. Выигрывает.)
Всё это мне? Зачем,
Когда Смерть за спиной?
Смерть. Ну, дам ещё денёк,
Чтоб встретиться с женой!
И деньги ей преподнести…
Мастер. Сначала нужно получить…
Смерть (перебивая).
Да, получить, не потерять,
До дома донести…
Быть может, положить на чёрный день?
Мастер. Да он настал!
Не вы ль его прямая тень?!
Идут с жетонами к кассе.
Мастер. Следят… Смотрите!
Смерть. Пустые страхи! Нервы берегите!

Смерть и Мастер идут к кассе и беспрепятственно получают крупную сумму денег.

Мастер. Не думал, что так просто получу!
Смерть. Прощайся с сыном. Здесь я подожду.
Мастер (внезапно меняет решение).
Без ложного смущенья
Я принимаю ваше предложенье
О встрече с сыном и женой
В другой, в домашней обстановке…
Смерть. Неплохо бы начать с обновки
И старый гардероб твой обновить…
Мастер. Сегодня поздно… Завтра, может быть?
Смерть. Я провожу тебя до дома,
Но в гости не зайду…
Мастер (смеясь).
Устала? Или нездорова?
Возможно, полетишь к пруду,
Чтоб окунуться или освежиться?!
Смерть. Скорей забыться! До завтра!
Но завтра — я приду!

Смерть уходит. Мастер один дома.

Мастер. Мне Смерть советует купить обновку.
Зачем мне ждать проклятую чертовку?
Быть может, мне к жене пойти?!
Да… Хочется пойти…
А если Смерть возникнет на пути?..
Смерть (откуда-то, непонятно откуда, хохочет).
Пойти иль не пойти? —
Вот в чём вопрос! Ха-ха!
Мастер. До вечного: «Быть иль не быть?» —
Должно быть, не дорос!
Вы не ушли? Опять ы здесь…
Смерть. Пришла сбить спесь!
Уже я далеко-о-о-о…

Конец I действия.

ДЕЙСТВИЕ II.

Смерть. Мой друг, ну как не стыдно спать,
Когда осталось жить совсем немного…
Мастер (в постели).
Жизни не осталось…
И незачем вставать...
Смерть (поёт, танцуя с костюмом).
«Вставай скорей, не стыдно ль спать,
Закрыв глаза, предавшись грёзам?
Давно малиновки звенят,
И для тебя раскрылись розы!»
Примерьте ваш костюм.
Мастер. Мой «друг» — не Смерть, а вежливость сама,
Учтивость, благородство…
Такого не носил я никогда,
И жаль — как видно, не придётся…
Смерть. До встречи времени не остаётся…
Мастер. Неужто Смерть пойдёт к жене со мной?
Смерть. Да, как вчера,—
Я буду — за спиной…
Мастер. Увидев вас, она
Решит, что вы — любовница
Или жена…
Смерть. Мы всё ей объясним…
Мастер. Как в это здравый человек поверит?!
Смерть. Ну, не поверит — пусть проверит…
Мастер. Лучше мне не выходить,
Чтоб под трамвай не угодить…
Смерть. Мне кажется, я повторяюсь:
«Тот не утонет, кому повешенному быть…»
Мастер. Нет, вешаться не собираюсь
И Волгу хоть сейчас могу я переплыть!
Нет, остаюсь!
И буду ждать прощания с собой…
Смерть. Постой! Свой день последний
Ты так легко решил отдать?!
Мастер. Я вижу: вы его готовы отобрать.
Зачем он мне, коль день — последний?
Забирай!
Жене лишь деньги не забудь — отдай!
(Ложится на постель и отворачивается. Потом поворачивается, у него — идея.)
Я требую! Нет, извините!
Хочу я жизнь продлить,
И этот выигрыш в казино
Вам готов я предложить!
Смерть. А… поняла! Желаешь откупиться?
Но есть одно большое «Но»…
ТАМ вряд ли нам с тобой
Всё это пригодится…
Ха! Ха! Ха!..
(Ходит по комнате и разбрасывает деньги. Видит гитару на стене, берёт, начинает играть и напевать.)
Говорят: несчастье — одиночество,
И страшнее наказанья нет.
Повторяю цыганки пророчество:
«Дом спасён от бед.
Счастье, вижу, судьбою обещано,
Дети, муж и любовь, как положено!
Не сбылось! С одиночеством венчана,
Одинокою жизнью стреножена».
Мастер. Распевает Смерть мои стихи!
Смерть. Чьи ещё могу я напевать?!
Они жене твоей посвящены?
Мастер. Кому ещё могу я посвящать?

Пауза.

Смерть (в раздумьях).
Смерть и Любовь…
Волнуют мир во все века…
Мастер. Рожденье человека и война?..
Смерть. Любовь — значит, рождение и жизнь…
Война — всё та же смерть…
Мастер. Слышишь?
То колокольный звон
Звучит по всей Руси,
Сбирая павших…
В шеренги строятся они,
Выходят маршем.
Неисчислимые полки…
Всех войн, прошедших по Руси.
Смерть. Спешат? На Вечный суд?
Мастер. Нет. На весёлый пир:
За единый стол,
Во единый мир.
От Охотского до Балтийского
Через всю страну
Протянулся стол.
И на всю страну
От Балтийского до Охотского
Растянулся полк.
«Вы садитесь, родные, пообедайте!
Перед жизнью! Что Бог послал, отведайте!»
И вижу я, что в том пиру,
Нет, не во сне, а наяву,
Среди солдат мой дед сидит
И с кем-то тихо говорит…
Кричу я: «Дед, скажи!
Где на Земле расстрелян ты?
Леса, просёлки, изгороди, хаты…
Мы по Смоленщине и ехали, и шли.
Не спали с бабкой, как солдаты,
А место, где расстрелян, не нашли».
«Моя скамья на месте том
За этим праздничным столом».
Фантазии… Воображенье…
Война. Она живёт во мне…
Той вечностью последнего мгновенья —
Расстрелянной Звездою на Земле…
Смерть. Мне нравятся другие.
Там проза и стихи…
Посвящены Марине…

День был жёлтый от солнца, приокского плёса и осенних деревьев. В жизни дни бывают разного цвета, чаще — разноцветные, как настроение. Этот был жёлтым. Для меня в этот день открылась Таруса Марины Цветаевой.
И мне было двадцать, именно столько, сколько сестра Марины — Анастасия — не могла приехать на могилу к Марине.
Двадцать лет… Поэтому неизвестно, какая из четырёх могил на кладбище в Елабуге — могила Марины Цветаевой.

«Указатель. Надпись на нём,
Словно выжженная огнём
Души, миру раздаренной:
«Одна из четырёх могил М. Цветаевой».
Какая? Разве это важно?
Я встану на колени перед каждой…»
Мастер. Прежде чем с женой встречаться,
Нельзя ли словом обменяться?..
Смерть (перебивая).
С Булгаковым? Нетрудно догадаться…
О Мастере ты размышлял…
Мастер. Да, многое недосказал…
Боготворю я Андерсена с детства…
С ним повидаться… может быть…
Смерть (язвительно).
Ты с ним на датском будешь говорить?
Мастер. С потусторонним миром
Общаться можно и без слов…
Смерть. На пальцах? Мысленно?
Мастер (видит Г.-Х. Андерсена).
Представь меня! Чего ты ждёшь?
Можно и на пальцах! Ты всё переведёшь!
(Смотрит на пришедшего Г.-Х.Андерсена.)
Не дух он, а реальный человек,
Похож на памятник,
Сошедший с пьедестала…
Смерть. Вам ошибаться не пристало:
Скорее памятник — под стать оригиналу…
Мастер (к Г.-Х. Андерсену).
Перед своей кончиной
Отец мне обещал
Во всём ТАМ разобраться,
Присниться, рассказать,
Что мне в ТОМ мире ожидать...
Пришёл, то есть приснился,
И сказал,
Что ничего пока не понимает…
Андерсен (показывает на Смерть).
Спросите у неё! Она всё знает!
Мастер (о Смерти).
Не хочет говорить! Молчит! Не отвечает!
Андерсен. И… я не понял,
Хотя уж более ста лет
Пытаюсь разобраться…
Мастер. Всё ясно! О мирозданиях иных
Среди людей живых
Запрещено распространяться?..
Андерсен. Запрещено? Скорей, не принято!
Всё ж тайна существует!
Мастер (в отчаянии).
Свободы воли нет и ТАМ…
Андерсен. Какие сказки приглянулись вам?
Мастер. «Огниво» знаю наизусть,
«Русалочку» люблю, но навевает грусть…
Смерть (нетерпеливо).
Ему пора! Пора!
Андерсен. Да, мне пора! Вернусь,
Как только разберусь!
Мастер. Вернётесь вы?
Но вряд ли я дождусь!

Г.-Х. Андерсен медленно уходит.

Один ответ твердите оба:
«Тайна!»
Смерть. Какая глупость — в этом разбираться!
Потом полвека дожидаться…
Мастер. Я дольше ждать готов,
Когда б длинней был век…
Смерть. Да ты смеёшься, человек?
Меня ты не боишься?
Мастер. Нет, не боюсь!
И над тобой смеюсь!
(Начинает собираться.)
Сегодня день какой?
Жена не на работе?
Смерть (обрадованно).
Сегодня — воскресенье, выходной!
Мастер. Волнуюсь! Воспоминания
Захватывают, гложут…
Смерть (протягивает таблетку).
Советую принять! Наверняка поможет!
Мастер. От вас пилюль я не приму!
На всё способны вы…
Смерть. Не хочешь ли сказать:
«На смерть способна ты…»
Смешно, коль я на это не способна…
Мастер. В последний день со Смертью —
Словесная игра…
Пустое всё! Идёмте! Нам пора!

ПЕРЕД ДВЕРЬЮ КВАРТИРЫ ЖЕНЫ

Мастер. Быть может, я войду один?
Смерть. Войдёте вы, мой господин,
А я ступаю следом в след…
Мастер. Всегда всё делаешь во вред!
Коль назван господином — могу повелевать…
Смерть. Повелеваю я! Ты должен исполнять!
Мастер (грубо).
На кладбище повелевай!
На этом свете делу не мешай!
Смерть (примирительно).
Меня обидел ты, произнеся «во вред»!
Во благо, будь уверен!
Мастер. Волнуюсь страшно и растерян!
Обиженную Смерть видал ли кто-нибудь?
Смерть. Парировать ты — мастер!
Цветочки — не забудь!
(Мастер звонит в дверь.)
Жена. О Боже! Это он!
Уже прошло лет двадцать!
Ну, здравствуй, заходи!
Не будем обниматься?!
Мастер. Я в свой последний день
Пришёл проститься… Цветы!
(Дарит цветы.)
Жена. Мои любимые! Merci!
Мастер. Не стоит хорониться! Выходи!
Знакомься! Эта дама — Смерть!
Жена: Дама? Какая дама?
Мастер. Которая маячит за спиной!
Она уже два дня со мной!..
Жена. Не вижу никого! Ты — фантазёр!
Мастер. А ты — слепа. Ты думаешь,
Она — любовница моя?
Жена. Я думаю, она — фантазия твоя!..
Мастер (старается объяснить).
Я должен умереть:
Оставить бренный мир
И унестись в иной…
Вон в зеркале прошла
И стала пред тобой!..
Теперь — у гардероба…
Жена. Оставь её… Пускай стоит до гроба…
А мы присядем и поговорим.
Мастер. Но ты… не станешь отрицать цветы?
Жена. Отрицать? Цветы? О чём ты говоришь?
Мастер. Смерть мне их дала…
Жена. О Господи! Какая смерть?
Мастер. Да говорю тебе — моя!
Жена. Опять ты за своё!
Мастер. Да вон она стоит!
Не видишь ты её?!
Жена. Не вижу! Да и видеть не хочу!
Мастер. Молчи! Она рассердится!..
Жена. Ну хорошо, молчу!
Мастер. А… вспомнил! Деньги!
В казино я выиграл их!
Жена. О чём ты?

Мастер вытаскивает изо всех карманов скомканные деньги.

Мастер. Прошу, возьми!
Жена. Ну хорошо, разделим на двоих!
Мастер. Зачем они? Сегодня — дней моих итог…
Прости! Но это… — всё, что мог!
Жена. Уверена была:
Наперекор судьбе и вопреки гордыне,
Меня простил ты… и отныне…
Мастер (перебивает).
Не знаю… вряд ли я простил,
Хотя и многое забыл…
Но это — разное:
Забыть или простить...
Я ревновал и был обижен,
Отмщения искал и чашу
Одиночества испил до дна…
Жена. Ты был унижен…
В том моя вина…
Мастер. Но где же тот,
С которым связала ты
Мечты, судьбу свою,
Перечеркнув жизнь и
Любовь мою?!
Жена. Назад ты хочешь оглянуться?
Предпочитаю я смотреть вперёд!
Мастер. Мне прошлое покоя не даёт!
Жена. Бесплоден ваш писательский удел —
Искать, где настоящего и прошлого раздел,
И был ли он, и есть ли он…
Мастер. Согласен! Порой не нахожу его,
И всё сливается в одно...
И выясняется, что будущего нет,
Раз в прошлом предначертано оно…
Сначала старыми мы были,
Потом мы стали молодыми…
Жена. А может, параллельно жили?..
Мастер. Понятно, ты была с ним,
А параллельно — где-то я.
А может, так: жил я, и параллельно
Обитали вы…
Жена. Прости! Как водится, ушёл он — к молодой…
А от неё, как принято,— к другой!
Мастер. Да, парень был не промах… и лихой!
Но почему не возвратилась ты?
Жена. Неужто бы простил?!
И принял вновь?
Мастер (размышляя).
Простил бы! То была любовь!
Жена (читает стихотворение).
«Любовь моя…
Не листьев дождь хрустящий,
Не снег, под фонарём скользящий,
Не ярких вёсен солнечный рассвет —
Сложили мы её из вечных бед:
Неверия, сомнения и зла.
От обещаний — пустота,
От взглядов — лишь обид осколки.
Объятья были так недолги
И перелётны, как твои слова…»
Мастер. Ты помнишь старые мои стихи…
Жена. Мы постарели — не стихи…
Мастер. И не понять мне никогда:
Старик — я.
Смерть почему так молода?!
Смерть. Ну, ты не так уж стар!
Мастер. Ты слышишь? Смерть мне говорит,
Что я — «не так уж стар»…
Жена. Опять ты за своё…

Смерть тихо подходит и целует Мастера. Он отталкивает её. Ему плохо.

Мастер. То Смерти горький поцелуй!
Её не оторвать!
Жена. Да что бормочешь ты?
Кого не отогнать?
Мастер. Нет поцелуя горше на Земле,
Чем этот…
Ни яд, ни выстрел, ни кинжал…
(Мастер падает.)
Смерть. Да это — обморок! Не устоял! Упал…

Звук ключа открываемой двери.

Жена. Скорей! Андрей! Скорую! Скорей!
Сын (входит).
Отец!

Вызывает скорую, пытается поднять отца. Смерть подкладывает в карман пилюли.

Сын. Таблетки какие-то в кармане!
Смерть. Не замечают! Для них — всё как в тумане.

Санитары скорой уносят носилки с Мастером.

СЦЕНА ПОСЛЕДНЯЯ. В КОРИДОРЕ БОЛЬНИЦЫ

Доктор (выходит к жене и сыну).
Из комы вышел он! И будет жить!
Смерть (тут как тут).
Ну что ж! Есть время
В жизни что-то изменить!..
Пусть пишет пьесу и роман
И сеет вечности обман…
О жизни бесконечной и любви,
Которых нет…
В борьбе со Смертью
Жизнь он заслужил...
А сколько лет? Иль дней?
Какая разница? Всё мало!
Вот были дни… И их уже не стало…
(Смерть исчезает.)

ЗАНАВЕС.