Анатолий КОБЗЕВ

АПРЕЛЬСКИЙ СНЕГ

Апрельский снег… и город съёжился,
Улыбку спрятав в воротник.
А белый вихрь несметно множился,
Как нескончаемый родник.
Неудержимо и неистово
Он гарцевал вдоль старых стен
И без единственного выстрела
Забрал зелёный город в плен.
Мёл улиц узкие извилины,
Узоры плёл на куполах.
И город рухнул обессиленно,
Зонт белый выбросив, как флаг.
Весна ворчала озабоченно:
«Хоть всё сначала начинай».
И полз назло пурге всклокоченной
С четвёртым номером трамвай.

СВАДЕБНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Тускнеют эполеты на плечах,
К вискам тихонько седина прокралась,
И в монотонно-медленных речах
Давнишней пылью залегла усталость.
Чуть тлеют угли от былых побед
В надрывном сердце, ранами пробитом.
Лишь сохранился строгий силуэт,
И статная осанка не забыта.
А некогда лукавые глаза
Мерцают, словно лампочки в подъезде…
Но в праздничном убранстве образа,
И под венец не терпится невесте…
Он в «красный угол» шёл, как на парад,
А в спину свадьба пьяная орала:
«Где генерал? Подать его пора!
Какое торжество без генерала?»
Со всех столов десятками стволов —
Слова, как пулемётные оскалы…
Звон орденов и звон колоколов
Тонули в залпах сдвинутых бокалов.

АВТОПОРТРЕТ

Не выделяем из толпы,
Не интересен для радаров,
По хрупким клавишам судьбы
Иду без точечных ударов.
В других ценю прямую речь,
Себя виню за мягкотелость.
Мне с юных лет всегда хотелось
Любить, писать, лечить, беречь…
Не агрессивен, и давно
На сцену выхожу без маски,
И до упрямства верю в сказки,
В которых зло побеждено.

***

Босоногая ночь опустила мне руки
     на плечи
И коснулась губами моей
     непробритой щеки.
Ветер, словно колдун, гасит сонные
     окна, как свечи,
И лукаво снимает с деревьев седых
     парики.
Рядом осень-плутовка прокралась
     походкою лисьей,
Днём лаская теплом и пугая
     морозцем к утру.
Работяга-октябрь нас с тобою бросает,
     как листья,
То друг к другу прижав, то рассыпав
     опять на ветру.
Я влюблён в нашу осень, дарящую
     щедрые встречи,
Где прощальное золото с матовым
     солнцем слилось…
Долгожданная ночь свои руки опустит
      на плечи,
И душа запылает в костре золотистых волос.

***

Неприезды твои измучили,
Незвонки твои измотали.
Полтора часа — в лучшем случае —
Неотъемлемой нормой стали.
Протянулись глухие неводы
Обещаний и оправданий.
От любви переходим медленно
В зону вымученных свиданий.

***

Губами, распухшими от поцелуев,
Мне лето горячие клятвы шептало…
Как в озеро светлое, в юность былую
Я в прежних мечтах опускался устало.
А лето транжирило жаркие вздохи
И томные взгляды бросало беспечно…
Я серым воробушком склёвывал крохи,
Как бусинки звёзд на Пути своём Млечном.
А лето кружило цветастою юбкой
И в огненном танце улыбкой сверкало…
Я впитывал старость, как мягкая губка,
А надо бы юность — бокал за бокалом!

ОСЕНЬ

Пропитый талант, как бутылка пустая,
Забыто лежит под столом.
За грязным окном журавлиная стая
Прощально взмахнула крылом.
Лишь осень-дурнушка канючит капризно
И дождиком брызжет в стекло.
Не хочется думать о сгорбленной жизни:
Все мысли, как зубы, свело.
И лень разлеглась, словно старая кошка,
У входа в неприбранный дом.
Чего ж я уставился в это окошко,
Где стая махнула крылом?

***

Стряхну свою любовь, как пепел с брюк,
Забросив душу в самый дальний угол.
Среди ворон и неказистых пугал
Повешу память на тяжёлый крюк.
Любовь, душа и память — три сестры,
Наивные, продрогшие на свете,
Бредущие беспомощные дети,
Не знавшие жестокости игры.
Что наша жизнь? Сплошной дешёвый фарс,
В котором маски лгут и гаснут свечи.
Лишь мясорубка-смерть мгновенно лечит,
Смешав всю боль в единый липкий фарш.
И если жизнь — игра, тогда зачем?..
Зачем мечтать — коль музыки не слышно?!
…С пригорка белым снегом сыплет вишня,
Забрав сердца в туманный нежный плен.

***

Август в лужи выплеснул рассвет,
Краем неба постучал в зрачок.
В стопке непрочитанных газет
Затерялся памяти клочок.
Беззаботно шляясь вдоль стены,
Сигаретный дым кольчугу плёл.
И букеты светлой тишины
Сыпали ромашками на пол.
Память — догоревшая свеча —
Не чади и душу не черни!
Я ударом лёгкого меча
Отрубил обугленные дни.
Душу, как рубашку, распахнув
И смакуя огненную дрожь,
Словно запоздалую весну,
Я встречаю августовский дождь!

***

Вечер застыл, как немой часовой,
В чёрном квадрате окна.
Крылья расправив, глазастой совой
Глухо кричит тишина.
Комната сплющилась в тесный капкан,
Плечи до боли сдавив.
Лампы пятно, недопитый стакан
Да неотвязный мотив.
Старой собакой уснул телефон,
Шнур опустив, словно хвост.
Память, дневной пробежав марафон,—
Как засидевшийся гость.
И одиночество — липкой волной,
Душу когтями скребя.
Май ощетинился тусклой весной,
Серой весной без тебя.

***

Я читал стихи твои и плакал,
Не стесняясь слабости своей.
Покрывала осень тусклым лаком
Золотые ветви тополей.
Ночь в окошко медленно прокралась,
Как котёнок на кровать к тебе.
Только счастье в двери не стучалось,
Не ходило по моей избе.
Только память не спала и странно,
Словно эхо в комнате пустой,
Оглушала: «Милый мой! Желанный!
Славный и единственный!..» Постой,
Не бросай меня на полуслове,
Посиди со мной, не уходи,
Руку дай! И мы услышим снова,
Как шумят июньские дожди.
Может быть, ты не забудешь зонтик
И, такси заветное поймав,
В жизнь мою вернёшься песней звонкой…
Осень. Ночь. Стихи твои. И тьма.

***

Прогоню подальше ревность чёрную,
Замету дорожки все за ней,
Выполю из сердца травы сорные,
Вырублю остатки серых пней.
Пусть в моём саду не будет сырости,
Мрачных закоулков и ворон.
Пусть сирень раскидистая вырастет
Облаком душистым у ворот.
Ты придёшь в весёлом лёгком платьице,
На губах неся тюльпанов зной.
Не монетой твой приход оплатится —
Щедрою, звенящею весной.

***

Волосы твои у нашей осени
И большие серые глаза.
Золотые листья ветры сбросили,
И осталась хрупкая лоза.
А дожди идут, не унимаются,
Стук холодных капель тело жжёт,
А душа надеждой утешается:
Может быть, тепло ещё придёт?
Мне близка печаль необъяснимая,
Беззащитность чистых тихих снов.
Как же мне спасти тебя, любимая,
Уберечь от будущих снегов?