Николай ЕРЁМИН
ХХI ВЕК
***
Я в изгнании родился,
Я в Сибири пригодился,
Виночерпий на пиру...
И в изгнании умру.
Здесь, где ужас над кошмаром
В ледоход нагромождён,
Я, надеюсь, Божьим даром
Был недаром награждён.
И над вечной мерзлотою,
Где вино течёт рекою
Под названьем — самогон,
Не случайно под рукою
Раздаётся лиры звон.
И мои хмельные песни,
Источая мёд и яд,
Не случайно в поднебесье
И звучали, и звучат...
Март 2007 г.
***
Поэт, вся жизнь твоя оргазмом
Любви пронизана была.
И смертью будешь ты наказан
Увы, за грешные дела.
За то, что, вдохновлённый ветром,
В раздумьях о добре и зле
Хотел ты стать, как Бог, бессмертным
На Небе или на Земле...
2007 г.
ХХI ВЕК
Ушло поколенье романтиков.
Ушло поклоненье склеротикам...
Пришло поколенье прагматиков.
Пришло поклоненье наркотикам...
С таблетками — засыпание,
С будильником — пробуждение...
Для слабых — пора вымирания.
Для сильных — пора возрождения.
2007 г.
***
Ты луну погасила в вине,
А теперь — и юна, и смела —
Захмелев, хочешь солнце во мне
Погасить... Вот какие дела!
Темнота... Но я счастлив вполне.
И пылает твой пристальный взгляд,
Потому что во мне и вовне
Негасимые звёзды горят...
Март 2007 г.
***
Я — преступник, ты — статья,
По которой на все годы
Сам себе назначил я
Срок лишения свободы.
Ты сгубила жизнь мою,
Муза сестринства и братства!
Ненавижу и люблю.
Непреодолимо рабство.
ПОЭТ ПОПОВ
«Поэт в России должен долго жить!»
Н.Е.
Попов сказал:
— На сердце — боль тупая
И недовольство, чёрт его дери!
Капитализм снаружи наступает.
И старость подступает изнутри.
Ни водка, ни портвейн не вдохновляют.
И что теперь кому ни говори —
Никто тебя не хвалит, не ругает,
Ну, хоть ты синим пламенем гори!
Подумаешь о будущем — и сразу
Холодная охватывает жуть...
А Ник Ерёмин всё твердит, зараза:
«Поэт в России должен долго жить!»
Провинция страшнее, чем столица.
И если ты талантлив и красив,
Ты должен удавиться, застрелиться,
Чтоб славу обрести в расцвете сил!
А тут живёшь — без цели и без смысла,
Точнее, доживаешь... А зачем?
Считаешь деньг, отмечаешь числа,
Хотя давно и слеп, и глух, и нем
В буквальном смысле, а не в переносном!
Лекарствами и жизнь, и смерть поправ,
Лежишь один в предчувствии погоста
И думаешь: — Ерёмин, ты не прав!
2007 г.
***
Не считал на солнце пятен
И всегда — за всех один —
Думал я, что всем приятен
И всем-всем необходим...
На себя из зазеркалья
Не смотрел со стороны
И, то тут, то там мелькая,
Был виновным без вины...
И — смеющийся безбожник —
Вдруг прозрел — какой скандал! —
Лишь тогда, когда художник
Мой портрет нарисовал...
Я увидел, сын прогресса,
И я понял, сын молвы,
Что похож лицом на беса,
Чёрта, дьявола, увы...
И когда ушёл художник,
Я — бесхитростен и прост —
Из кармана вынул ножик
И вонзил в зеркальный холст...
25-2-2007 г.
***
Поэтесса и художник,
Мы идём с тобою рядом...
Снег закончился — и дождик
Моросит над вешним садом...
Я люблю тебя такую
Беззащитно-молодую...
— Дай тебя я нарисую!
— Дай тебя я поцелую!
ПАМЯТИ БРОДСКОГО
Венеция — почти что Петербург.
Она — подруга, он — неверный друг,
Сомкнувшиеся вдруг в порочный круг,-
Ах, к половинке — сердца половина...
И всё-таки для русского чужбина.
Изгнанник дышит воздухом волны
Венецианской... Нет на нём вины.
Виновны те, кто из страны изгнали...
Вернётся он на родину? Едва ли.
Изгнания в душе не выйдет срок.
Высок порог. Неизлечим порок
Сердечной мышцы, бьющейся не в такт...
Один инфаркт... Потом другой инфаркт...
Спят каменные львы на островах.
Вселенная! Прими поэта прах.
***
Я умираю, чтоб воскреснуть,
Поверив в Божью благодать.
В душе звучат иные песни,
Которых мне не передать.
А те, что на земле сложились,
Поскольку рок неумолим
И с веком мы давно простились, —
Дарю я правнукам моим,
Пускай поют их вечерами
В необъяснимой тишине,
А всё, что было между нами,
Пусть продолжается во мне.
Всему свой срок. И — бестелесный —
Я ухожу в небытиё...
Душа недаром стала песней.
В ней — утешение моё!
2007 г.