Ник НЕГОДИН

Красноярск

Издатель и прозаик. Автор повести «Анатомия чисел» и нескольких рассказов. Публиковался в коллективных сборниках, в «Новом Енисейском литераторе».

БЫСТРЫЕ СЕКУНДЫ

— Считай каждую деталь,— сказал мне бригадир, выдавая задание.— Сколь сделаешь, запиши на этом хоботе. Понял?
     Бригадир — парень в зелёной куртке и кепочке, надвинутой на глаза. Взгляд у него внимательный и быстрый, не любит долго на тебя смотреть. На мысли неповоротлив. Или — не торопится их высказать? Одно из двух. Соображает, однако.
     А вообще-то он у нас не по годам серьёзный. Говорят, большой семьянин. Может, за серьёзность эту ему и дали молодёжную бригаду — дюжину семнадцатилетних парней?
     Бригадир уходит в другой конец огромного цеха, туда, где тяжело ухают многотонные прессы. А я остаюсь наедине с агрегатом усилием в 50 тонн — чудой-юдой двадцатого века.
     Каждый день я сажусь за эту или стоящие рядом такие же машины. Нажимаю на кнопку. Мотор быстро разгоняет маховик. Подсовываю деталь под острый зуб и опускаю педаль.
     «Щак-цак»,— ляскает челюстями станок.
— Один, два, три,— начинаю считать я.— Сто. Двести. Пятьсот.
     Если считать, время летит быстрее. Оно становится для меня, как говорил великий Эйнштейн, относительным. Пространство — моя деталь — и время — быстро бегущие секунды — сливаются в единый трудовой процесс — работу.
      «Щак-цак». Раз. «Щак-цак». Два.
     Подходит Алексей, помощник бригадира.
— Сколько сделал? — спрашивает с любопытством.
     Я показываю свой труд.
     Алексей хмыкает.
— Не торопись,— говорит мне.— У нас пятилетка качества.
     Я по-своему расцениваю его намёк и отвечаю:
—Читал где-то про закон о переходе количества в качество. Ты-то как его понимаешь?
     Алексей ещё раз хмыкнул и сказал:
— За количеством погонишься — расценку срежут, а её и так обрезали до того, что больше некуда. На спички не заработаешь.
     Посмотрел на меня с философским видом и добавил, чтобы его ни в чём нельзя было заподозрить:
— Надо делать так, чтобы между количеством и качеством гармония была. Соображать надо.— И постучал себя по лбу.
     Про спички он, конечно, зря. Средняя зарплата в бригаде не опускается ниже двухсот пятидесяти. Чистыми. Правда, другие парни зарабатывают больше. Надо равняться на передовиков?..
     Алексей уходит. А я снова работаю. «Щак-цак». Раз. «Щак-цак». Два.
     Но теперь я не тороплюсь. Я думаю о противоречии: о Быстрой Секунде и Расценке, которая не стимулирует мой труд, а, наоборот, заставляет работать с оглядкой. С опаской, как бы ещё не подрезали.
     А что я могу? Передо мной машина. Такая же, как и год, и три года назад. Она не стала быстроходнее: «щак-цак» — раз, «щак-цак» — два.
     С полчаса я работаю из рук вон плохо. Время тянется медленно. Оно еле волочит ноги. Сто деталей в час вместо четырёхсот. С тоской жду конца рабочего дня.
     Но постепенно снова втягиваюсь в работу: просто не могу нарочно тянуть время, будь что будет. И секунды побежали быстрее.
     «Щак-цак, щак-цак». Раз, два...
     У меня появляется желание поспорить с машиной. Уж очень она неповоротливая, медлительная. Заставлю-ка работать её в автоматическом режиме.
     «Щак-цак-щак-цак-щак-цак...» Раз, два, три... Сто. Двести. Пятьсот деталей за час. Это — победа!
     Я молод. Я полон энергии. Мне хочется сделать ещё больше. Из озорства или из-за самолюбия перед машиной — не знаю. Но мне нравится, чёрт побери, работать и жить в темпе!
     Стремительно летят Быстрые Секунды, когда их считают. Недаром кто-то сказал, что жизнь — это движение.