Ольга КУЛИКОВА

Ачинск

     Автор прозаических и поэтических сборников. Руководитель городского литературного объединения «Истоки-Вдохновение».

КУСОЧЕК ОСЕНИ

Энергия приходит извне,
энергия рождается во мне...

     Последние дни октября выдались тёплыми, в воздухе висел минус один. Сегодня день осеннего равноденствия. Солнце в туманном мареве, на деревьях лежит, словно вата, белый мокрый снег. Вдруг замечаю, как по кронам клёнов и тополей прошёлся ветер, будто коснувшись их огромным невидимым крылом. И следом с деревьев полетела влажная белая крупка. Она скользила, словно шёлковое кружево, осыпаясь и наполняя собой пространство, и не спешила падать на мокрую землю. За этим кружевом на асфальт, усыпанный белым бисером, рванулись зелёные узкие листочки, не тронутые позолотой сентября. Замёрзшие от ночной прохлады, они были похожи на маленькие лодочки в безбрежном море льда, ожидающие своих спасителей.
     Мгновение... и ветер-художник стих, умчался в туманную даль. На прохожих, сорвавшись с веток, полетели длинные узкие полоски снега.
— Эй, э-эй, гляньте на красоту, которая вас окружает, люди! — прозвучало где-то на высоте вороньего гнезда. Однако воронью не было никакого дела до двуногих существ — они укрепляли своё жилище на зиму.
     Почудилось? Ну и хорошо, что почудилось! Душа моя встрепенулась и запела, соприкоснувшись с совершенством, которое есть и жизнь, и иллюзия, отразившиеся в маленьком кусочке Осени.

КАЗНЬ

     Уродится же на свете птица, от которой всей стае сбежать хочется. Но, как говорят люди, в семье не без урода. Так и у птиц случается.
     Стая, которая прилетала каждый вечер к трём тополям, растущим неподалёку от школы, никогда не вызывала ни особого интереса, ни особого раздражения у сельчан. Потому как в деревне почти всегда тихо: редко какая машина проедет или когда трактор протарахтит. И опять тишина. А тут такая камарилья пошла, что народ стал моментально кучковаться и соображать, по причине чего вороний сход собирается.
     Всем известно, что вороны — птицы крикливые, но не до такого же «базара» дело доводить! Вскоре самые наблюдательные сельчане, а это были пацаны тринадцати-четырнадцати лет, выяснили, что в вороньем кольце находится средних размеров взъерошенная птица. На неё время от времени налетали таких же размеров вороны и долбили её со всех сторон клювами. Виновница разразившегося скандала огрызалась и гналась за обидчиками скорее всего по причине самосохранения. Было заметно, что силы её иссякли.
— За мужиков, однако, бабу бьют! — заметил с иронией подошедший к гудящему рядом собранию односельчан рыжеватый дед.— Ишь как расшумелись!
— А у тебя всё одно на уме,— цыкнули на него бабки.
     Вороньё не обращало на народ никакого внимания и продолжало воспитывать блудницу. Заступаться за неё было некому. Мужские особи здесь оказались в роли наблюдателей. Через некоторое время стая взмыла в небо, виновница попыталась вырваться из окружения, но не тут-то было. Стая вынудила её сесть на землю вместе со всеми. Птицы опустились на сухую, ещё не прогретую солнцем траву и вдруг, по какому-то не понятному людям сигналу, кольцом пошли к центру ими же образованного круга. Минута — и в воздух взметнулись чёрные перья. Криков не стало... Стая снова поднялась в небо... А на сухой траве осталось большое пятно крови, на которое плавно опускался шлейф из вороньих перьев...
— Мужики, так вас тоже так казнить надобно за пьянки-гулянки,— ахнула агрономша,— а то как пахать и зерно убирать — вы гуляете, пора и меры принять!
— И вас, блудниц, надо всем миром казнить, чтоб нас, мужиков, не совращали,— ехидно произнёс сипловатый голос.
     Народ посмеялся и вскоре разошёлся по домам. Птицы преподали людям урок жизни: в обществе надо жить по общим законам, независимо от того, писаны они или не писаны.