Татьяна ТАНДИТ

Лобня Московской области

      Школьница, 17 лет. Занимается в школе молодых журналистов.

СТАККАТО ЧУЖОЙ ЖИЗНИ

     Есть ночь. Есть банальная лавочка возле подъезда. И есть мы — я и Гусь. И в воздухе как будто носятся высокие материи. Есть...
— А я очень люблю Михаила Задорнова,— сказал вдруг чей-то голос неожиданно.— Он такие хорошие вещи выдаёт порой.
      И посыпались абсолютно бессвязные фразы. «Наверное, пьяный,— подумала я.— Действительно, нашли где ночью о смысле жизни разговаривать. Кого тут ещё встретишь, как не такого типа?»
     Он для меня совсем посторонний человек. На вид лет пятьдесят. Невысокого роста. Ярко-белая седина. И до страшного цепляющиеся глаза. Цепляющиеся за всё вокруг. За всё то, что просто может оказаться не таким, как он привык. Отдельное внимание нельзя не обратить на его сохранно-белые усы а-ля Тарас Бульба. Позже оказалось, что где бы ему ни приходилось бывать, везде его называли не иначе как «усы».
     На таких людей обычно не обращаешь внимания на улицах. И правда, что в нём особенного? Одежда самая обычная. Обычная не для меня — не синие джинсы, не футболка «унисекс». Просто обычная: серая бесформенная рубашка, сильно разношенные ботинки. Видя их, я невольно убрала свои новенькие «лодочки» под лавку, как бы извиняясь.
     А пока я его рассматривала, пыталась понять, почему я всё ещё здесь, почему слушаю этот бред, он всё сыпал нам на головы потоки отрывистой информации.
     Бывает так, что есть у человека всё: жена, друзья, дети уже взрослые, а поговорить не с кем.
— Купил у соседа «Зингер». Представляете, что такое «Зингер»? Зверь машина,— говорит он.— Эх, в колонии шил себе бельишко из обрезков, так там не то совсем. А Зингер — гений. Машинок придумали много... А иголка Зингера — одна!
     Потом поняла: из этих фраз неторопливо сложилась его жизнь. Стоило лишь капельку вдуматься, как оказалось, что не речь его такая рваная, а судьба.

ИДУ ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ

     …Такие лестницы бывают в качестве запасных в зданиях с лифтами. Ищу нужный этаж и всё никак не найду. А лестнице нет конца. Наконец понимаю, что дошла. Длинный темноватый коридор. Двери, двери, двери… направо-налево-направо-налево... ошиблась! Мне не сюда! Снова ищу лестницу. Понимаю, что даже не помню, как идти назад к ребятам. Иду-иду. Всё выше-выше. А нужный этаж всё далеко. Время кончается. Из динамиков раздаётся оповещение, что наш автобус отъезжает (я приехала в это место на экскурсию с друзьями, все пошли смотреть окрестности, а я отделилась, решила встретиться с ними у автобуса). Мне надо было найти! пренепременно найти ту дверь! Женский голос сообщил: группа ожидает меня у автобуса. Все ждут лишь меня. И вдруг понимаю, что я уже на нужном этаже. Забегаю в первую дверь: деревянная кровать и голые стены — не то. А люди ждут. Времени нет! Отчаянно бросаюсь в каждую дверь — не мои то были двери. Нашла! Вот эта моя! Двуспальная кровать, как в номере для молодожёнов. Уют. Хочу остаться здесь. Открываю шкаф. Обыденный бред: кофточки, расчёски... Рассматриваю фотографии: на них мои друзья и знакомые. Тут Витёк светится счастьем. Тут умиротворённый Юрик с чашкой чая. Тут мы все вместе. Всем так весело и тепло, что можно смотреть на эти фотки бесконечно. Открываю следующую створку шкафа... Шок. Фотография Гуся. Он тоже счастлив безумно. Никогда его таким не видела. Огромная фотка в красивой розовой рамке. Последняя створка… огромная, в полшкафа, на единственной полке наша свадебная фотка в рамке-сердечке. Кипенно-белое свадебное платье, причёска с множеством беленьких розочек; идеальный костюм, ровно завязанный галстук. И мы вместе. Мы неподдельно счастливы.
     Звенит будильник. Я проснулась.