Константин РАССАДИН

Тольятти

     Родился 10 апреля 1948 года в селе Улыбовка Саратовской области. Воспитывался в детском доме. В 1972 году по комсомольской путёвке приехал на строительство Волжского автомобильного завода в Тольятти. Участник Всесоюзного совещания молодых писателей в Москве 1984 года, на котором удостоен литературной премии имени Николая Островского. Лауреат Всероссийской литературной премии имени Михаила Алексеева (2008). Награждён Почётным дипломом 3-го Международного конкурса детской и юношеской литературы имени Алексея Толстого. Основатель и руководитель Тольяттинского городского отделения Самарской областной писательской организации. Редактор литературного городского альманаха «Стрежень». Член Союза писателей России. Публиковался в журналах «Огонёк», «Молодая гвардия», «Наш современник», «Луч», «День поэзии», «Волга-21 век», в двухтомном издании антологии современной поэзии (Москва). Автор книг: «Дом моего детства» (стихи, «Молодая гвардия», 1984), «Не люблю тишину» (стихи, Самара, кн. изд., 1991), «Часы откровения» (стихи, Новосибирск, 1993), «Собрание сочинений» в 2-х томах («Современник», 2001), «В начале была проза» (рассказы, Самарское отд. Литфонда, 2005), «Телега» (стихи, Самара, «Русское эхо», 2008).

СОЛОВУШКА

Баллада

В доме лунные, тихие окна.
В её комнату дверь не скрипит.
У отцовского тёплого бока
Обогрелась девчушка и спит.
Ведь не кукла она «неваляшка» —
Человечек с живою душой.
Семилетняя кроха Наташка
Спит с отцом на кровати большой.
Значит, жили они не в подвале
С мамкой, пьющей вино без конца...
И неправду ей люди сказали,
Что в тюрьму посадили отца.
И не слёзы текут — веснушки
По горячим, как маки, щекам,
Потому что у этой девчушки
Семь дорожек к весенним лучам.
Пусть живёт она в сне беспечальном.
И для полного счастья тогда
На перроне весёлом вокзальном
Пусть встречает она поезда.
И придёт по серебряным рельсам
Главный поезд... не надо гадать!..
Но в четвёртом вагоне апрельском
Точно будет Наташкина мать...

Распахнутся вагонные двери
Посредине цветущей весны...

Но разбудят её. Не поверят
В эти лунные детские сны
Злой с похмелья бомжара Тимоха
И крутая сорвиголова —
Двадцать первого века эпоха
С белокаменным градом Москва.

***
Бомж Тимоха не злой по натуре.
Плут московский, халявщик и тать,
Приобщил он Натаху к культуре —
Песни петь да на хромке играть.
От души он рванёт на двухрядке —
На гармошке нетрезвой своей,
И народ наш, на зрелища падкий,
Вдруг услышит — поёт соловей!
Приосанится гордый бомжара —
При гармошке и он музыкант:
Три аккорда фальшивого дара,
Но зато у девчонки талант!
Мир замрёт от смертельного страха —
От погибели на волосок...
Как поёт эта девочка-птаха!
Чистый ангельский голосок!
Раскошеливай, дядя, заначку,
Не копи на беду — наперёд...
Тебе Натка про Соню-рыбачку
И про Костю с шаланды споёт.
Не таи запропащую душу,
А держи ты её под рукой!
Позабытую вспомни Катюшу,
Что ходила на берег крутой.
Задержи ты себя на минуту,
Извлекай из сумы барыши —
Деревянную нашу валюту
За восторг этой певчей души!
На Арбате, Таганке, на Пресне,
У забора Бутырской тюрьмы
Вспомни тяжкие русские песни
И страну самой лютой зимы.

***
Лунный свет в чёрном мраке подвала
Навевает ей сон золотой:
Как она от Тимохи сбежала,
Когда тот погрузился в запой.
И нашлись в мире добрые люди:
Взяли в дочки её насовсем,
По утрам теперь девочку будят
Кукла Барби и преданный Кен.

Словно Золушкой в сказку попала —
Не сойти бы от счастья с ума!
Ведь даёт ей уроки вокала
Тётя Соня Ротару сама.

Детский голос струится лучистый...
Из подвала до звёздных высот.
Станет Натка народной артисткой
И не хуже «Лаванду» споёт...

Ночь метёт золотою порошей,
Рассекает кромешную тьму...
— Папа! Папка! Ты самый хороший!
Не сажайся ты снова в тюрьму!
— Мама! Мамочка! Глазкам так больно!
Погаси ты, пожалуйста, свет!
И Тимохе до жути прикольно:
Погасил бы, да лампочки нет...
Бомж чернее подвального мела —
Он почуял большую беду:
— Видно, Натка всерьёз заболела!
Что попало молотит в бреду.
Эх, судьба! — распоследняя сволочь:
Приговор нам читает с листа...
Медицинская скорая помочь —
Катафалк... бугорок без креста...
Никакого прощального слова!
Никого, ничего — тишина.
Раз копнули — могила готова.
Спи спокойно, родная страна!
Не луна — косоглазая ведьма!
И зовут её кратенько — Смерть!
Бьёмся в муках на каменной тверди,
И под нами колышется твердь...

Философствует пьяный Тимоха,
Пальцы рук в кулаки сцеплены.
И не нужно ни ахать, ни охать:
Перед смертью хорошие сны...
Он и сам в этих снах кувыркался,
Потому как не раз умирал,
И стоял в них сияющий глянцем
Тимофей Ковалёв — генерал!!!
Генеральская взмокла папаха —
Шёл московский военный парад.
И бежал он из этого страха...
Потому-то и жив, говорят.
А теперь вот такая напруга:
Натка вряд ли вернётся из сна.
По Москве сатанинская вьюга —
Это значит, Тимохе хана.
И вино не прибавит отваги.
Догорает Соловушка-свет!
Это значит: ему — бедолаге! —
Перед Богом держать свой ответ...

За свою нехорошую славу —
За бездомное в мире житьё,
За жестокую эту державу,
Что так любит величье своё.
Знать не хочет ни слухом — ни духом,
Белокаменный лоб свой крестя,
Что земля не становится пухом
Даже после кончины дитя.

Я кричу через время в бессилье,
Руки рупором стиснув к губам:
Гой ты, мачеха злая — Россия,
Когда матерью станешь ты нам?