Вячеслав ТЮРИН

Лесогорск Чунского района Иркутской области

     Член Союза российских писателей. Автор трёх поэтических сборников. Публиковался в журналах «Знамя» (Москва), «Сибирские огни» (Новосибирск), «День и Ночь» (Красноярск), в альманахе «Новый Енисейский литератор».

Я ПОГРУЖЁН В СВОЁ СУЩЕСТВОВАНЬЕ

***
Любимая, который час?
Растаял день, как звук в тумане,
и опустилась ночь на нас,
как эпилог в метаромане.

И что ж теперь? Куда брести?
Я провожу тебя. Согласна,
что нам с тобою по пути?
Что жизнь так женственно-прекрасна?

Пусть безответная любовь
томит моё воображенье,
волнует душу, гонит кровь.
Какое дивное движенье!

Что ж, остаётся только ждать,
надеяться, молиться, верить,
твоим желаньям угождать
и комнату шагами мерить.

5 мая 2009

***
Куда мне деться от тоски всегдашней,
навязчивой, как будто детский плач,
неистребимой, словно день вчерашний,
что в памяти гуляет, как палач?

И суеверья звонкое монисто
бренчит, как будто мелочь в пиджаке.
И слышно уже ангела-горниста,
и видно уже реку вдалеке.

Река зовётся Летой, и за нею
гуляют тени; сумрак, забытье.
Мне Прозерпина всех богинь роднее,
но: да приидет Царствие Твое.

Мы ждать устали, слышишь ли, Владыка!
Мелькают дни в окне, как будто мы
несёмся в поезде. Пусть Эвридика
зовёт Орфея из летейской тьмы.

Я погружён в своё существованье.
Всех заморочек тут не перечесть.
Есть у меня заветное желанье:
распространять Твою Благую Весть.

8-9 мая 2009

***
Зимовья дым и ярость лесоруба.
Пусть чёрного. Но мне-то что с того.
Со временем ведь спорить очень глупо:
оно ж не понимает никого.

Оно диктует всем свои законы:
беги, люби, руби, стреляй, батрачь.
Оно не обрывает телефоны,
но к каждому приходит, как палач.

«Пространство — вещь»,— как говорил Иосиф.
«А время — мысль о вещи»,— добавлял.
Пора, оковы заморочек сбросив,
устроить у реки большой привал.

Есть шашлыки, цедить напареули.
Мечтать не вредно — говорит народ.
Нас в чём-то главном боги обманули,
но кто теперь, с похмелья, разберёт.

11 мая 2009

***
Ты ушла, и я в печали.
Вспоминаю облик твой.
Что поделать? За плечами
перспективы никакой.

Только битая посуда,
только ржавые звонки,
да ещё, невесть откуда,
в трубке нудные гудки.

Я люблю тебя. Ты молча
улыбаешься в ответ.
У судьбы повадка волчья:
она тут же берёт след,

коль повеяло любовью
из родного закутка.
Наклонится к изголовью,
молвит: «Я — твоя тоска».

Что в ответ ей скажешь, хищной?
Ей же сердце подавай.
И с улыбкой безразличной
на ночь скажет мне: «Гуд бай».

И во сне мне нет покоя,
словно я приворожён.
Я люблю тебя такою,
как ты есть. Тобой сражён.

Наповал и безнадёжно.
Коль не люб, то откажи.
Но скажи, родная, можно
так любить тебя, скажи?

30 мая 2009

***
Радость моя, улыбнись мне!
Сразу же тёмные мысли
схлынут с моей души.
Радость моя, в тиши
уединенья сердце
жаждет единоверца,
гулко стучится в грудь.
Радость моя, побудь
ещё чуток со мною.
Многого не прошу.
Ранен красой земною,
вот и листвой шуршу.

О, не суди меня строго,
ибо моя дорога
вьётся вокруг тебя,
радуясь и любя.

1 июня 2009

***
Зарифмовать весь мир вокруг.
Какая дерзкая задача!
И книга валится из рук.
А впереди маячит дача:

поливка, тяпка, грабли,— труд.
И отдых — словно ожиданье.
Зарифмовать весь мир вокруг.
Какое дерзкое желанье!

А мир выскальзывает из
моей десницы, словно книга.
И я смотрю с печалью вниз,
чуть оттолкнувшись от карниза.

А там, внизу, песок; на нём
играют малые ребята.
А я люблю играть с огнём
и восхищаюсь всем, что свято.

И дети малые меня
так умиляют. Ихний лепет,
и крик, и на песке возня
в душе рождают дивный трепет.

Когда б и я вот так же мог
забыться, к Богу стать поближе,—
но, видно, всем отмерян срок.
Свой срок. Но дети ведь смогли же!

Конечно, им и невдомёк,
как я здесь мучаюсь от жажды
вспорхнуть, как будто мотылёк!
Хотя бы раз. Хотя б однажды.

2 июня 2009

***
Когда молчишь — тобой любуюсь,
заговоришь — душа поёт.
А сам я кто? Никто. Любой из
толпы, коптящей небосвод.

Не поминай же меня лихом,
любимая, но вспоминай
хоть иногда, в раздумье тихом.
А мне — довольно. Так и знай.

10 июня 2009

***
Когда тебя не вижу днями,
то веки не сомкнуть впотьмах.
Слова, что нас объединяли,
при свете солнца слух пленяли,
преображаются во снах.

Но сны приходят лишь под утро.
За сизой кромкой забытья
слова, расставленные мудро —
как будто створки перламутра,—
внезапно замечаю я.

Тогда пою. И ты, из света
вся сотканная, мне бежишь
навстречу, при поддержке ветра,
и на ветру слегка дрожишь.

Тогда в объятья заключаю
твой стан, и счастлив я тогда
твоими нежными речами
и взором, пылким, как звезда.

11 июня 2009

***
Мы прощались на закате,
поцелуй пылал, как знамя
дружественной сердцу рати.
Всё, что было между нами,

вспоминаю, словно вижу
наяву, а не во сне, я.
Как я время ненавижу.
Но любовь его сильнее!

Потому что твои губы
пахнут мёдом, дорогая.
Жизнь — одна. Мы — однолюбы.
Но начнись даже другая,

всё равно не променяю
ни на что тебя, родная.
Всё, что было, вспоминаю
с нежностью. Жара дневная

скоро сгинет. Снова трубы
медные заката вспыхнут.
Пахнут мёдом твои губы
и в душе моей воскликнут,

точно соловья рулада.
Я люблю тебя, подруга,
всё сильнее. Нет, не надо
нам с тобой бросать друг друга.

13 июня 2009

ЦВЕЛА СИРЕНЬ

Цвела сирень, и мы ходили на погост.
Ночами небо полно было звёзд.

Цвела сирень, и пахло тишиной.
А я хотел, чтоб ты была моей женой.

Цвела сирень, и щёлкал соловей,
а я хотел, чтоб ты была моей.

Ты говорила мне, что я смешной.
Цвела сирень, и пахло тишиной.

Ворона каркала, и ползал муравей.
А я хотел, чтоб ты была только моей.

Я Богоматери молился о любви,
а ты сказала мне: «Мгновение лови».

18 июня 2009