Леонид ПОТЕХИН

Красноярск
Родился 14 июля 1925 года, в деревне Еловка Балахтинского района Красноярского края. Окончил школу-семилетку. Работал культмассовиком, завклубом, был литературным работником в районной газете «Социалистический труд». В 1960 году переехал в Красноярск и устроился работать на учебно-производственное предприятие ВОС. В 1980 году начал заниматься литературной деятельностью, является одним из первых членов студии «Былина». Печатался в альманахе «Енисей», журнале «Наша жизнь», коллективном сборнике «Доброта».

СКАЗКА ПРО ЗОЛОТУЮ РЫБКУ

(в новом варианте)
      Да простит меня великий Александр Сергеевич Пушкин за дерзкую вольность — изложить сию историю в иной редакции.
      Итак, слушайте.
       Жили-были старик со старухой, пенсионеры. Жили они на окраинной улице города, в маленьком старом домишке. Старуха пряла пряжу, вязала носки да варежки и продавала на рынке. Коммерцией занималась. Старик, разумеется, полёживал на диване да газетки почитывал. Иногда похаживал к соседке — к вдовушке, в два раза моложе его. Как говорится, седина в бороду, а бес в ребро.
      Вот однажды старуха уложила свой товар в корзинку и отправилась на автобусную остановку. Старик почесал затылок. Чем бы заняться? Враньё газетное надоело, вдовушка в последнее время стала привечать неласково. Не сходить ли на рыбалку? Взял удочку, котелок и отправился к реке. Протекала та река недалече — широкая, полноводная и рыбная. Сел на бережок, наживил червяка на крючок, закинул в омуток. И поймал золотую рыбку. Взмолилась бедняжка человеческим голосом:
— Не губи меня, старче, отпусти. Дам дорогой выкуп.
      Подивился старик, отвечает:
— Ничего мне от тебя не надо, ступай с Богом обратно в чистые речные воды. Гуляй на просторе, резвись.
      Отпустил рыбку, воротился домой. Видит — старуха копается в моторе старого «Запорожца», крутит винтики да болтики.
— Напрасно стараешься, старая. Эта рухлядь уже пятый год стоит без движения.
      Отвечает старуха:
— Пенсионерам отменили льготы на проезд в автобусе. Что же мне теперь, пешком топать двенадцать кварталов до рынка?
      Тут старик рассказал про золотую рыбку. Старуха взбеленилась, хряпнула старика по лбу гаечным ключом:
— Дурная твоя башка, опилками набитая. Ступай, покличь рыбку, проси новую легковую машину. Да чтоб непременно «Мерседес» был последней модели.
      Почесал старик шишку на лбу и пошёл обратно к реке. Покликал он рыбку. Приплыла незамедлительно, спрашивает:
— Чего тебе надобно, старче?
— Да мне самому ничего не надо. Старухе спонадобился новый автомобиль.
      Рыбка вильнула хвостиком, что означало улыбку:
— Добро. Будет у старухи новая машина.
      Воротился старик. У крыльца стоит новенький «Мерседес», какого нет даже у премьер-министра. Старуха укладывает в багажник корзину. Села за руль, включила мотор и, не взглянув на старика, укатила на рынок. На следующий день заявляет:
— Автомобиль — хорошо, а новый дом — ещё лучше. Ступай и попроси у рыбки двухэтажный особняк на каменном фундаменте. Да чтобы вокруг дома цвели голландские тюльпаны. Чтобы в доме была испанская мебель, персидские ковры, богемский хрусталь. Чтоб разговаривала я с приятельницами по шведскому телефону, чтоб смотрела я американские сериалы по японскому телевизору. Чтоб спала я на варшавской кровати в белье из китайского шёлка. Чтоб каждый день кушала французские булочки, итальянские макароны, австралийскую баранину и бразильские апельсины. А пила бы цейлонский чай с кубинским сахаром. Всё ли запомнил? Смотри, ничего не перепутай да не пропусти.
      И вытолкала старика в шею за порог. Снова он на берегу реки. Покликал золотую рыбку. Приплыла, спрашивает:
— Чего надобно, старче?
      Отвечает старик смиренно:
— Мне, голубушка, ничего не надо. Старуха моя сумасбродная захотела жить в новом доме. Да чтобы...
      Тут старик, загибая пальцы, стал перечислять все пожелания своей старухи. Ничего не пропустил, не перепутал.
      Рыбка помолчала и говорит:
— Многого захотела твоя старуха.
— Да уж, такая. Житья мне нет, не отступится, пока своего не добьётся.
— Не печалься. Будет всё исполнено в точности.
      Воротился старик на своё подворье, а там вместо покосившего домишка стоит высокий двухэтажный терем. Окна большие, ярко сверкают на солнце. Вокруг тюльпаны цветут. Красота! Вошёл в дом. Батюшки! Чего только нет! Старуха коршуном у порога налетела:
— Куда прёшь в сапожищах? Твоё место отныне в сенях, то бишь на веранде. Ступай вон!
      Вот так и жили три дня. Старуха спала на мягкой кровати, а старик — на голом полу веранды. На четвёртый день у старухи новое желание:
— Хочу стать председателем городской Думы!
      Старик укоризненно покачал головой:
— Не сходи с ума, старая.
      Старуха топнула ногой:
— Не смей мне перечить, не то вторую шишку прилеплю на твоей оловянной голове. Ступай. Изложи моё послание золотой рыбке.
      Что делать? Потопал старик на берег реки, проклиная тот день, когда отправился на рыбалку. Лучше бы не попадалась на крючок золотая рыбка. Остановился напротив омутка, покликал золотую рыбку. Приплыла.
— Что надобно, старче?
      Старик низко ей поклонился:
— Смилуйся, сударыня рыбка. Пожелала моя старуха быть председателем городской Думы.
      Подумала золотая рыбка, весело вильнула хвостиком, как бы усмехаясь, и ответила:
— Добро, исполню это желание твоей старухи.
      Воротился старик к особняку. «Мерседеса» нет у крыльца — укатила старая. В дом вошёл, на столе записка: «Уехала в Думу, вернусь поздно вечером». Слава Богу! Целый день без старухи. Развалился в заграничном кресле. Как хорошо, мягко, удобно. Взял газету, углубился в изучение последних политических и экономических новостей. Всё так же брешут, писарчуки. Клевещут друг на друга. Тьфу! Скука. Задремал старик. Потом сходил к соседке, веселее стало на душе. Так прошла неделя. Старуха — в Думу заседать, а старик — к вдовушке. Да только старая снова задурела:
— Не хочу больше в Думе оставаться! Хочу губернатором быть, чтобы все города и селения области были под моим каблуком.
      Сказала так и покосилась на кочергу. Ведь глазом не моргнёт — огреет по голове. Вздохнул старик, надел картуз и отправился исполнять волю неугомонной старухи. Вот и берег реки. Покликал золотую рыбку. Не сразу приплыла, спрашивает:
— Чего тебе надобно, старче?
      Упал старик на колени:
— Совсем рехнулась моя старуха. Грозится поколотить меня кочергой. Хочет быть губернатором всей области.
      Молчит рыбка. Сколько-то раз проплыла вдоль бережка, как бы обдумывая свои мысли. Наконец произнесла:
— Так и быть, исполню ещё одно пожелание твоей старухи. Ступай, не печалься.
      Вернулся старик домой, обошёл все комнаты особняка. Пусто, исчезла старуха. Неужто вправду золотая рыбка посадила старуху на губернаторство? Хрен с ней, пускай командует областью. Надолго ли? Старик завалился на варшавскую кровать и с наслаждением задал храпака. Проспал три дня и три ночи. От старухи ни слуху ни духу. И отправился старик на поиски пропавшей супруги. Какая-никакая, а своя старуха, полвека вместе прожили. Всякое бывало — и печали, и радости. Не откинешь, как ком грязи с сапога.
      В центре города вышел из автобуса напротив здания, где размещается канцелярия губернатора. Открыл парадную дверь. Перед ним — коридор, длинный да широкий: направо и налево — кабинеты да кабинеты. Сколько же здесь начальников? Каждый получает зарплату немалую. Так вот куда уходят налоги, как в бездонный колодец! А народ по коридору — туда-сюда. У каждого папка под мышкой: дескать, деловой человек. На одной двери — табличка: «Губернатор». Ага, сюда и надо. Потоптался немного, приоткрыл дверь. Господи, за столом сидит его старуха, важная такая. Вальяжная. Подписывает бумаги, кого-то по телефону отчитывает. На это она — мастерица! Хлебом не корми — дай языком почесать да руками помахать. Старуха на него никакого внимания, будто пустое место. Кашлянул слегка. Старуха только взглянула сердитым оком и кнопку нажала. Тут же появились молодцы-омоновцы. Старуха кивнула на непрошенного посетителя:
— Отвезите этого старого дурня на свинокомплекс и дайте ему в руки лопату. Пусть навоз убирает.
      Вот те раз: ни здравствуй, ни прощай — и с глаз вон. О-хо-хо, как высокая должность человека портит. Не успел опомниться, как очутился в кузове грузовичка, накрытом брезентом. Часа через два уже стоял перед кучей навоза с лопатой в руках. Видать, нечистая сила перебазировала его из особняка с персидскими коврами в этот грязный свинарник. Вздохнул старик, поплевал на ладони и приступил к исполнению своих новых обязанностей.
      Проходит неделя, другая. В поте лица трудится старик на благо акционерного общества, а точнее — на благосостояние семейства директора свинокомплекса. А где-то его старуха в кресле вальяжно восседает, кофии с пряниками распивает. Вдовушка наверняка другого хахаля подцепила. Но вот появился тот же грузовичок: старика — за шиворот, а он заартачился:
— Хочу деньги за свой труд получить!
      Поблизости оказался директор свинокомплекса, отвечает:
— Денег нет, уже два года выдаём зарплату поросятами. Сколько ты у нас проработал? Две недели? Получай одного поросёнка.
      Махнул старик рукой, полез в кузов, под брезент. Повезли, а куда — не сказали. Может, в тюрьму? Нет. Остановились у губернаторской канцелярии. Снова предстал он под суровые очи своей старухи. Молвит она:
— Хочу быть президентом всей русской земли — от Балтийского моря до Тихого океана! Ступай к золотой рыбке, и пусть она не замедлит исполнить мою волю. Не то мои молодцы изловят её и зажарят на растительном масле. Да ещё скажи ей, что отныне она будет плавать не в речных водах, а в аквариуме. Исполнять будет только мои указания. Аквариум тот будет стоять в моей кремлёвской спальне.
      Ничего не сказал старик, словечка не промолвил. Побоялся. Чего доброго, сошлёт на Колыму или к чёрту на рога. Потопал на заветный берег реки. Вода о камушки плещется, листва на деревьях слегка шелестит, пташки распевают. Покликал золотую рыбку. Вот сейчас появится голубушка, сверкнёт золотистой спинкой. Но нету рыбки, не приплывает. Во второй раз покликал. И в третий. Нету рыбки. Туча чёрная полнеба закрыла, ветер подул, волны по реке заходили. Молния сверкнула, гром прогрохотал. Вот-вот ливень хлынет. А золотой рыбки всё нету и нету. Постоял старик на берегу, постоял и побрёл домой. И видит — вместо двухэтажного особняка снова стоит старенький домишко. На подворье, как и прежде, ржавеет разбитый «Запорожец». На крылечке стоит его старуха и прядёт свою пряжу. Покосилась сердитым оком:
— Опять у вдовушки был?
      Отвечает старик:
— Где был — то моё дело.
— Она же молодая, может ребёнка родить.
— То её дело.
— С ребёнком ведь нянчиться надо.
— А это уже твоё дело.
      Старуха размахнулась прялкой. Старик увернулся и скрылся в сенях. Прялка ударилась о косяк двери и разбилась. На том и конец сказке.

СКАЗКА О ТОМ, КАК МИШКА ПОТАПОВ СТАЛ МЭРОМ ГОРОДА

      Жители одного российского города в последние годы позабыли о чёрте. Про Бога вспоминают, а о нечистой силе словечком не обмолвятся. Не слышно стало выражений «чёрт побери» или «чёрт бы тебя побрал». Такое пренебрежение к собственной персоне сильно обидело старого чёрта. До глу6ины души оскорбило самолюбие. И задумал он отомстить жителям города, да так, чтобы одним действием — всем сразу. А что черти коварны, о том давно известно.
      В том городе в обыкновенной хрущёвке жил мужик по фамилии Потапов, по имени Мишка. Так все его называли. Лет тридцать ему было. Как водится в наши дни — безработный. Промышлял мелким жульничеством и кражами. Занятие тоже обычное. Что приобретёт, тут же пропьёт с дружками, себе подобными. Вот однажды Мишка возвращался с очередной попойки. Голова раскалывается, ноги кренделя выписывают. Перед глазами дома кувыркаются. Вдруг видение перед ним возникло: человек — не человек, зверюга — не зверюга. В пиджаке, в брюках, а на лбу — рога, позади хвост торчит, вместо туфель — копыта. Говорит:
— Здравствуй, Мишенька, я — чёрт.
      Из Мишкиной головы хмель вышибло в один секунд, сразу отрезвел. Мелькнула мысль: «За моей грешной душой явилась нечистая сила». Хочет осенить себя крестным знамением, а рука не поднимается. Хочет произнести «сгинь», а язык непослушен. А чёрт продолжает:
— Пройдём вон в тот скверик, присядем на скамейку да потолкуем.
      Куда денешься? Прошли в скверик, присели. Чёрт спрашивает:
— Мишенька, знаешь ли ты, что скоро состоятся выборы мэра?

      Чудно! Мишка ожидал, что этот тип станет расспрашивать о грехах, адом стращать. Пожал плечами, отвечает:
— Впервые слышу.
      Чёрт покачал головой:
— Напрасно, надо знать о таком событии в масштабах города.
— А зачем мне знать?
      Непонятный разговор происходит. К чему клонит этот тип? Чёрт хихикнул:
— А вот зачем. Ты должен выдвинуть свою кандидатуру на выборах мэра города.
      Обалдел Мишка, от удивления глаза на лоб полезли.
— Мне? В мэры? — Мишка подскочил на скамейке. — Да ты что, господин чёрт, издеваешься?
— Ничуть, вполне серьёзно говорю.
      Мишка замотал головой.
— Не хочу быть мэром. На хрена нужна мне эта обуза? Мне и так неплохо. Сам по себе, вольный казак.
— Погоди, не спеши.
      Чёрт положил свою руку — или лапу — Мишке на плечо, заговорил вкрадчиво и ласково. Излагал свою коварную идею так просто, ясно и доходчиво. Слова его так и врезались в Мишкино сознание. Он сидел как околдованный, широко раскрыв рот. А чёрт давал наставления: с чего начинать, как действовать в той или иной ситуации, как вести предвыборную кампанию. Когда чёрт закончил свою речь, Мишка на сто процентов был уверен, что именно ему и быть мэром города. Не заметил никакого подвоха. А чёрт исчез так же внезапно, как и появился. Не во сне ли приснилось? Да нет. Вон его дом стоит, машины едут по улице, люди идут по тротуару. Чудеса, да и только!
      На другой день на автобусной остановке Мишка сдёрнул шапку со старика, ловко увернулся и по дешёвке продал на рынке. Купил водки, закуски и отправился к своим приятелям. После первой рюмки объявил:
— Хочу выдвинуть свою кандидатуру в мэры города!
      Собутыльники переглянулись. Один повертел пальцем у виска: дескать, рехнулся мужик. После второй Мишка продолжал свою линию:
— Други мои верные, поручаю вам собрать тысячу подписей для регистрации моей кандидатуры.
      Тут не выдержали приятели, замахали руками:
— Мишка, из тебя мэр, как из сковороды шляпа.
      Но после третьей разом загалдели. Почему бы Мишке не быть мэром? Чем он хуже других кандидатов? Дружно гаркнули:
— Ура господину Потапову, будущему мэру города нашего!
      На другой же день полдюжины молодцев стали добросовестно собирать нужные подписи. Странное дело — никто им в этом не отказывал. Как только назовут фамилию, тут же гражданин или гражданка дают безоговорочное согласие. Им словно кто-то шептал на ухо: «Подпиши, подпиши». Через три дня было собрано подписей в поддержку кандидатуры Потапова в пять раз больше, чем требовалось. И Мишка был зарегистрирован кандидатом в мэры города. Он не думал, не гадал, каково быть в шкуре кандидата. Начались собрания, митинги, выступления по радио, по телевидению, пресс-конференции. Одним словом, суматошная предвыборная кампания. Прежде Мишка никогда не раскрывал рта ни на одном собрании. Помалкивал даже на сходе жильцов своего дома. А тут откуда только взялись ораторские способности — будто родился пламенным трибуном. Ему казалось, что кто-то нашёптывает в ухо нужные слова, а язык сам по себе произносит их вслух. Мишка трепался напропалую, нагло врал, щедро сыпал направо и налево обещаниями. Например, вопрос:
— Когда, наконец, получим зарплату за полгода?
       Молниеносный ответ кандидата:
— Если меня изберёте мэром, то будете получать зарплату регулярно два раза в месяц — аванс и получку, как в добрые старые времена.
      Вопросы сыпались, как горох из котелка. Когда кончится безработица? Когда банкиры вернут украденные вклады? До каких пор будут повышаться цены? Когда будет прибавка пенсий и зарплаты?
      Одна старушка с батожком вышла из публики, обратилась к кандидату:
— Сынок, у меня уже полгода течёт кран на кухне. Десять раз делала заявку, да так и не могу допроситься, чтобы пришли сантехники.
      Мишка рубанул воздух рукой:
— Дорогая бабуся! Если ты проголосуешь за меня и я стану мэром, то на другой же день к десяти часам утра к тебе придёт целая бригада сантехников и немедленно поставит новый кран.
      Так ответил старушке кандидат и тут же забыл о её существовании.
      Наступил день выборов. Люди шли на избирательные участки, и какая-то неведомая сила шептала им на уши: «Голосуй за Потапова». Избиратели отмахивались от этого назойливого наваждения. Но когда в руках оказывался бюллетень, то карандаш невольно ставил крестик напротив фамилии Потапова. А что же Мишка? А напился до полного бесчувствия. Верные други на руках внесли его в квартиру и шмякнули на пол.
      Утром жена гремела на кухне посудой и вдруг слышит по радио: «Мэром города избран Михаил Васильевич Потапов. За него отдали свои голоса шестьдесят процентов избирателей». У женщины из рук выпала тарелка и разбилась на мелкие осколки.
—Вот те раз! Да они что, эти самые избиратели, умом рехнулись? Кого выбрали? Того, кто больше всех врал и обещал? Воришка и жулик стал мэром города? Невероятно!
      Но тут же вдруг просияла:
— Чёрт подери, я же теперь стану первой дамой города!
      В этот миг в окне мелькнули рога, и чей-то голос произнёс:
— Ага, первая баба вспомнила обо мне!
      Женщина ничего не заметила и не услышала. До того ли ей? Разыгрались мечты и воображение:
— Теперь сменим хрущёвку на комфортабельную квартиру в центре города. Буду ездить по магазинам на служебной машине мужа. Соседки лопнут от зависти.
      Тут она подскочила к новоизбранному мэру и толкнула его ногой в бок. Мишка что-то хмыкнул и потёр ушибленное место. Жена в другой бок наддала сильнее прежнего:
— Довольно дрыхнуть, поднимайся!
      Мишка охнул, протёр глаза и изрёк:
— Дай опохмелиться.
      Жена метнулась к балкону:
— Вот возьму пустую бутылку и «опохмелю» дурную голову.
      Опомнилась — муж теперь не простой забулдыга, а большой начальник. Чего доброго, привлекут к ответу за покушение на мэра города. Совсем иным голосом произнесла:
— Михаил Васильевич, извольте вставать, вам пора на работу.
      Мишка потянулся, хрустнул суставами, зевнул.
— Чего придумала — на работу!
— Тебя, дурня, выбрали мэром. По радио сообщили, сама слышала.
      Мишка сделал над собой усилие, стараясь припомнить события минувших дней. С досадой подумал: «И надо было связываться с этим рогатым и копытным типом?» У подъезда просигналила автомашина. Жена взглянула в окно и ахнула:
— Мишенька, никак мэровская «Волга» за тобой приехала!
      Новоизбранный мэр, кряхтя и сопя, встал на четвереньки. Затем с трудом встал на ноги. Голова налита оловом, вот-вот расколется. Ноют все косточки. И дёрнула нелёгкая впутаться в эту историю. Сейчас бы податься к приятелям да трахнуть пару рюмашек, а тут надо ехать неизвестно куда, на какую-то паршивую работу. Вон, опять сигналят. Делать нечего. Поминая Бога, мать и душу соответствующими словами, потопал Мишка к двери. Вышел из подъезда, перед ним уже открыта дверца машины. Через несколько минут остановились у здания мэрии. Ох, как тяжелёхонько поднимался Мишка на парадное крыльцо. Кто-то услужливо указал дверь в кабинет мэра. Открыл, переступил порог. Кто-то взял его под руку, провёл по ковровой дорожке, усадил за письменным столом. Ишь ты, какая предупредительность. Этот же тип сочувственно спросил:
— Голова болит?
      Мишка утвердительно кивнул. Тип нажал какую-то кнопку. Вошла симпатичная дама. Должно быть, секретарша. Тип щёлкнул пальцами: видимо, условный знак. Дама кивнула — дескать, поняла, — и удалилась. Вскоре перед ними появились бутылка коньяка и закуска. Мишка облизнулся и покосился на бутылку.
— Заплатить у меня нечем. По карманам цунами прошла.
— Наши карманы не пострадают. Это за счёт бюджета.
— Как это?
— Мало ли как? Лазеек — предостаточно. Например, можно списать за счёт статьи на благоустройство города.
— А ты кто, бухгалтер?
— Бывший мэр. Потерпел поражение на выборах. Поздравляю вас с избранием на высокий пост.
      Выпили по рюмке. Тут же по второй. Фу, отлегло! Прежний мэр извлёк из ящиков стола груду папок.
— Принимай дела.
      Мишка отшатнулся.
— Да я в этих талмудах ни «бэ» ни «мэ».
— А я, думаешь, «бэ» и «мэ»? За два года не раскрывал ни одну из них. И ты затолкай их обратно в стол и забудь.
      Вошла та же дама, положила на стол пачку бумаг и удалилась.
      Мишка ткнул пальцем в бумаги:
— А это что?
— Разные постановления и прошения. Бери ручку и пиши резолюции.
— Не читая?
— А чего читать? Бери и пиши на первой бумаге: «Отказать». Так, э-э, какой у тебя почерк корявый. Какое образование?
— Пять классов.
— Что так мало?
— Я по два года в каждом классе сидел.
— Маловато. Но если голова не пуста, то сойдёт. Пиши на следующей бумаге: «В архив». Так, а на этой напиши: «В корзину». Остальные в таком же духе. Всю макулатуру отдашь секретарше — и забудь.
— А что ещё делать?
— Ничего. Сиди в кресле да дуй в кулак. Иногда совещания, приём посетителей, встреча с пикетчиками. Занятия эти скучные. Но зато с удовольствием будешь расписываться в ведомости.
— В какой?
—На получение зарплаты.
— Как? За это ещё и деньги платят? И сколько?
— Десять миллионов старыми.
      Мишка присвистнул.
— Ого! Это сколько же бутылок можно купить?
— Это мелочь. Источники здесь не ограничены. Если в голове мозги, а не куриный помёт, будешь загребать в пять раз больше.
— А ты загребал?
— Хе-хе, а то нет? Давай ещё по одной, и расстанемся.
      Выпили, закусили и расстались, тут же перед глазами Мишки появилась старуха с батожком. Мэр насупился:
— Чего надо?
— Я по поводу крана. Я же говорила на митинге, что кран течёт, и вы...
—Не помню.
— Как же не помните? Вы обещали прислать сантехников.
      Мишка рассердился:
— Что ты, старая, голову мне морочишь? У меня важные государственные дела, а ты лезешь с краном. Ступай в жилуправление.
      Старушка попятилась.
— Я за тебя как за последнюю надежду голосовала, чёрт подери!
      В окне мелькнул хвост, и негромкий голос произнёс:
— Ещё одна вспомнила обо мне!
      Ни мэр, ни старуха ничего не заметили. Посетительница, сердито постукивая батожком, удалилась. В кабинет шумно ввалилась компания Мишкиных приятелей.
      Мэр нажал на кнопку. Появились омоновцы. Мишка указал на своих «верных другов»:
— Вышвырните этих дураков и больше сюда не пускайте.
      Бывшие собутыльники рта не успели раскрыть, как оказались на улице. Опомнились, возмутились:
— Мы же подписи собирали, агитацию за него проводили, опохмелиться принесли. А он нас, как паршивых котят, под задницу. Чёрт бы его побрал!
      За ближайшим деревом мелькнули копыта.
— Ура! И эти вспомнили обо мне!
      Оглянулись — никого. Померещилось, что ли? И не только им в этот день чудились то рога, то хвост, то копыта. Многие люди возмущались и плевались сами на себя:
— За кого мы голосовали? Чёрт подери!
      Опомнились. А чёрт ликовал.