Кирилл СЕРГЕИЧЕВ

ОТ ВЯТКИ ДО ЕНИСЕЯ пролёг долгий путь бывшего фронтового шофёра, а ныне известного красноярского краеведа, исследователя метеоритов Ивана Алексеевича ЦЕЛИЩЕВА.

СЕДЬМОЙ ПО СЧЁТУ

     — Родился я в Кировской области, в деревне Аксёнове, названной именем моего прадеда, — вспоминает Иван Алексеевич. — Родился в самый разгар коллективизации, 28 июня 1926 года, и был у отца седьмым по счёту ребёнком.
     ...Родители их рано ушли из жизни, а потому младшего братишку взял на воспитание старший брат Алексей и вместе со своей семьёй увёз на Урал, в шахтёрский городок Кизел, что в Пермской области. Брат работал на шахте, был человеком партийным, почитывал газетки и однажды, в 1939 году, прочитал о постановлении партии об организации в стране ремесленных училищ и школ ФЗО.
     Алексей собрал семейный совет и сказал:
     —Давайте Иванку в училище устроим.
     Все были не против. Вступительные экзамены Иван сдал на четвёрки, и, несмотря на то, что у него за плечами было всего пять классов и был он небольшого ростика, брат уговорил приёмную комиссию зачислить его в училище. З
     акончил Иван Целищев Александровское ремесленное токарем 4-го разряда и начал работать на машиностроительном заводе имени Ворошилова уже в военные годы.
     ...Шёл 1943 год. Иван находился на брони, работал на заводе и жил в цеховой сушилке. Не раз ходил он в военкомат, просился на фронт. Однако подводил его всё тот же небольшой рост, а от недоедания не мог набрать он и нужного веса.
     — В том же 1943 году в районный военкомат пришла разнарядка на 1000 человек, и племянник военкома Виктор Верёвкин, работавший в нашем цехе, посодействовал в том, чтобы меня призвали в армию. «Если комиссию сможешь пройти — возьмут», — сказал он мне. А тут так получилось; что я как раз получил хлебную пайку и отдал её женщине — члену медкомиссии, а она мне и рост, и вес прибавила и в карточку всё это занесла. Военком посмотрел на меня, улыбнулся: «Ты что, Целищев, так быстро подрос?» — «Есть немного», — отвечаю. «Ну ладно, — говорит, — возьму тебя на свой риск». Так вот и призвали меня на фронт. 18 человек нас тогда уходило из училища, а живыми вернулись только трое...

А НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

     В то время формировалась 2-я Гвардейская танковая армия, и всех новобранцев зачисляли в её учебное подразделение. «Токарь — хорошо, через неделю подготовки будешь шофёром», — сказали ему. Тридцать три пота, как говорит, пролил Иван за время учёбы, старался, постигал азы автодела — таким огромным было у него желание сесть за руль автомашины. А машины были в основном все союзнические: «студебеккеры», «шевроле», «виллисы». Старание молодого курсанта было замечено помощником командира взвода Ореховым, который и посоветовал Ивану: «Ты, когда распределение будет, проси себе «студера» с лебёдкой. Сам где забуксуешь — за лесину зацепишься и выедешь. Товарищи застрянут — им поможешь».
     Попал он в 18-ю инженерную бригаду, в сапёрную часть. По просьбе того же помкомвзвода Орехова доверили ему «Студебеккер» с лебёдкой, и возил он сапёров на выполнение боевых заданий. Впрочем, не только за баранкой уверенно чувствовал себя боец Иван Целищев. Сапёрная часть строила, минировала и разминировала мосты. А выросший возле реки Иван прекрасно плавал, и вот где уж воистину почувствовал он преимущество небольшого роста, мог показать свою удаль и разворотливость, так это при выполнении заданий командования, когда нужно было переплыть на противоположный берег реки и проверить, как далеко от него находятся немцы. С этими заданиями Целищев всегда справлялся прекрасно. И не случайно ведь среди боевых наград ветерана есть и орден Красной Звезды.
     — За Кёнигсберг, — поясняет Иван Алексеевич, — за переправу через канал.
     От Кёнигсберга до Варшавы, от Варшавы до Берлина, через малые и большие города и посёлки Прибалтики, Польши, Германии не одну тысячу километров намотал на колёса «Студебеккер», ведомый красноармейцем Целищевым. Мотал он эти километры по огненным дорогам военной Европы в составе 1-го Белорусского фронта.
     — Самые тяжёлые и запоминающиеся бои были под Берлином и на окраинах города. Запомнился случай в первых числах мая, когда шесть наших танков под командованием Героя Советского Союза Николая Нуждого пробились в глубь города и, остановившись на одной из узких улочек, передали в штаб по рации, что горючее у них на исходе, а водитель заправщика был ранен. Вызвал меня тогда командир и говорит: «Ну, Целищев, отличился ты под Кёнигсбергом, нужно отличиться и здесь». Показал он мне маршрут и пояснил, что если я проскочу на указанную улицу и меня не подожгут фаустпатроном, то из подъезда выбежит танкист и помашет красным флажком. Про фауст командир не зря мне сказал. Немецкие пацаны 14-16 лет занимали оборону по чердакам и обстреливали из фаустов проходящие по улицам танки и автомашины. Я проскочил перекрёсток, свернул на нужную улицу, из подъезда, как договаривались, выскочил танкист с флажком, запрыгнул ко мне на подножку и стал показывать, куда нужно ехать. Добрались мы до танков, прокинули шланг от заправщика и только начали было заправку, как из подвала выбежал командир и крикнул нам: «Ложись, ребята!» Мы так и упали, где кто стоял. Слышим, летит со свистом фауст, пролетел мимо заправщика и ударился в стену. Ну, танкисты, конечно, ответили — разнесли одним выстрелом три ближайшие крыши.
     Много фронтовых историй может вспомнить Иван Алексеевич, рассказать о боевых заданиях, каждое из которых могло стать последним в его жизни. Например, про разминирование международного концентрационного лагеря, подготовленного немцами к взрыву, и о перевозке освобождённых узников в город.
     ...После окончания войны ещё пять лет служил он в Германии, в городе Фюстенберге. Довелось бывать ему и на Нюрнбергском процессе. Возил офицеров из генералитета на трофейной, похожей на «эмку», легковой автомашине «Вандерен». В основном его пассажиром был подполковник Марк Владимирович Голубцов — инспектор штаба армии. И так случилось, что встретились они спустя 30 лет после демобилизации с ним и его семьёй здесь, в Красноярске.
     — Марк Владимирович приезжал к нам в военную часть, читал лекции, и в Красноярске тоже работал лектором-международником. К сожалению, его уже нет в живых, но с его дочерьми, родившимися в Фюстенберге, я поддерживаю связь. Сейчас они уже бабушки.

В СИБИРИ

     Пока воевал Иван Алексеевич, пока нёс послевоенную службу, почти все родственники его с берегов Вятки перебрались на местожительство в Сибирь, в Красноярский край. Обосновались в Каратузском районе, и после демобилизации из армии решил поехать в Сибирь и Иван. Тут и попутчик подвернулся — один из его командиров оказался родом из Ермаковского района. Вот так вдвоём и поехали.
     — Приехал в Каратуз я в 1951 году, поселился у родственников. Отдыхать было некогда, сразу пошёл устраиваться на работу в райпотребсоюз. «Вот что, фронтовик дорогой, — сказал мне председатель, — у нас полуторка стоит, крапивой уже обросла. Мы её тебе вытащим, кузов в столярке сколотим, а запчасти к ней сам ищи. Соберёшь — будешь работать».
     Он собрал и стал работать в Каратузском райпо, а через год завербовался на перевозку грузов из Абакана в Кызыл. Потом обосновался в райцентре Туран Тувинской АССР. Работал в райисполкоме днём — возил председателя на «эмке», а вечером доставлял грузы на полуторке.
     Женился, родились дети — сын и дочка. Потом был Кызыл, где был он шофёром министра финансов республики Тува. Приходилось возить и первого секретаря обкома. Ну, а увлёкся краеведением Иван Алексеевич, когда познакомился с интересным человеком, в своё время фотографировавшим приезжавшего в Красноярск Нансена и хорошо знавшим край, Владимиром Петровичем Ермолаевым.
     Вначале собирал материалы по истории Тувы, а когда в 1972 году переехал в Красноярск, занялся ленинской темой, затем как-то постепенно увлёкся изучением и коллекционированием минералов, и в частности — изучением метеоритов.
     Самым памятным для него, пожалуй, был день 31 июля 1981 года. Именно тогда, в редкий день полного солнечного затмения, в Новосёловском районе собрались учёные из 50 стран, для того чтобы открыть памятник «Палласово железо».
     —Паллас Пётр Симон — академик, член Петербургской академии наук, приезжал в Сибирь исследовать фауну и флору. Его сопровождал один из местных казаков. Он-то и сказал академику о том, что у его друга кузнеца Якова Медведева в кузнице есть большая непонятная глыба. Паллас поехал и определил, что камень неземного происхождения. Он уговорил кузнеца отдать ему метеорит. Кузнец согласился, сковал прочные сани, в которые погрузил камень, и три месяца члены экспедиции везли его до Петербурга.
     — Иван Алексеевич, открытие памятника «Палласово железо» было специально приурочено к дню солнечного затмения?
     —Да, специально. К этому дню в Новосёловский район, к сопке Метеоритная, съехались учёные. До этого туда ходили члены московской экспедиции и члены астрономо-геодезического общества из Красноярска-26, они устанавливали на сопке примитивные деревянные знаки. И вот наконец в 1981 году было принято решение установить памятник метеориту, значившемуся в Академии наук СССР под № 1.
     Иван Алексеевич Целищев о метеоритах может рассказывать, наверное, бесконечно, показал он нам и образцы небесных пришельцев, и грамоты, которыми был награждён Академией наук страны за поиск и активное исследование небесных тел.
     Летят и мчатся годы. Вот уже и девятый десяток разменял Иван Алексеевич Целищев. Летом ему исполнится 82. А вроде бы только вчера поступил он на учёбу в Александровское ремесленное училище, сел за баранку «студебеккера», преодолевал водные преграды под обстрелом врага, водил грузовые и легковые автомобили по дорогам Тувы и Хакасии, терял родных, близких. Промчались годы, но не потерял интереса к жизни Иван Алексеевич! По-прежнему занимается он вопросами краеведения, и ждёт новых сообщений о падении метеоритов, и откликается на приглашения искателей метеоритов из других регионов.