Валерий КАЗАЧКОВ

Канск

     Родился в Казани. Закончил факультет журналистики Казанского государственного университета. Работал в районных газетах, был редактором газеты «Лес–Родине» (Йошкар-Ола), корреспондентом республиканских газет «Молодой Коммунист» (Чебоксары), «Тувинская Правда», редактором отдела новостей тувинского телевидения в Кызыле. Более двадцати лет проработал в органах МВД. Последние годы перед пенсией служил в Кодинске, где публиковал стихи и рассказы в городской газете «Советское Приангарье». Переехал в Канск из Барнаула, где печатался в журналах «Встреча» и «Барнаул».

ЛЕТО

Невозможно обнять тебя, небо,
Я валяюсь в пряной траве.
Вижу! – тянет ниточку в небе
Самолёт подобный стреле.
Припекает жаркое солнце
Сквозь бездонную синеву,
Словно залитое оконце
В неизведанную страну.
И кузнечик трещит над ухом,
Муравей волочит соломку,
И облепленный птичьим пухом,
Ухожу я в лето истому.

***
У женщин сумки наготове.
В руках зажаты кошельки.
И в магазины, где обновы
Шаги их быстры и легки.
И повезут из Ленинграда
Подарки, бережно храня.
Расскажут дома о блокаде,
О море горя и огня.
И станет ближе и теплее
Холодный невский тот гранит,
Что Ленинградской эпопеи
Все будни бережно хранит.
А парни вырастут в солдаты
И, защищая мир и Русь,
Вдруг скажет парень
Что с Арбата:
«Я Пискарёвским кладбищем
Клянусь!»

АНГАРУШКА

Прости, Ангарушка, прости.
Прости, родная, если сможешь.
Кто знал, что так ты занеможешь
С начала своего пути.
Ты нас поила и кормила,
Родной нам матерью была.
Скажи, родная, что за сила
Тебя за это извела?
Скажи, родная, кто тот изверг,
Что каждый день тебя травил,
А по утрам «боржоми» пил?
Чтоб по щекам его набрызгать!
Ты плачешь мутными слезами
И давят душу топляки.
Добраться бы до той руки,
Что так нагадила во храме!
Что им в Москве до сей реки.
У них столы с едой накрыты.
На них икра и балыки…
А Ангара? Хай с ней, с корытом!
Прости, Ангарушка, прости.
Прости, родная, если сможешь,
Но кто-то знал, что занеможешь
Преграды, ставя на пути!

* * *
Запрещают жёны пить вино поэтам,
Запрещают жёны нам встречать рассветы,
Запрещают жёны разные измены,
Не хотят, чтоб в жизни были перемены.
Только нам с друзьями, надо бы встряхнуться:
То пройтись по звёздам, то луны коснуться.
Или в ад кромешный своё тело кинуть,
А на ясный месяц облака закинуть.
Нет у нашей братии возраста в помине.
Радостями детскими живы и поныне.
Плачемся в жилетку, сердце рвём на части.
Господи, Исусе, ну, где же оно счастье?

АННУШКА

Аннушка, Аннушка – тонкий цветочек,
Худеньки плечики, малый росточек.
Снова испуганно в угол забилась.
Нежное сердце страхом покрылось.
Аннушка, Аннушка – радость земная,
Горе твое всё не тает, не тает.
Бусинкой слёзы стекают с лица,
Горько обиду терпеть от отца.
Как же случилось, что радость ушла,
Ласка тебя стороной обошла.
Вновь на лице твоём бледном испуг.
Как ты завидуешь счастью подруг.
Аннушка – золотце, алый цветочек.
Где же подаренный мамой платочек?
Где твоя кукла, что другом была?
Где твоя кошка, что ты привела?
Порван платочек и кукла разбита,
Скинута кошка в окошко открытое.
Плакала ты от обиды в углу,
Жалобно дождик стучал по стеклу.
Пьяный отец даже сесть не сумел,
Снова зловонный у койки сопел.
Аннушка, милая, к маме прижмись
Горькая маме досталася жизнь.
Аннушка, – золотко, жизни росточек,
Мама подарит и новый платочек,
Купит и куклу, и кошку найдёт,
Только опять папа пьяным придёт.

* * *
Гуляли рядом москвичи,
Шампанское мешали с водкой,
Со вкусом ели сандвичи
И анекдот жевали ходкий.
Была компания шумна,
Плыла застольная беседа.
Весёлой радости волна
Шла от соседа до соседа.
И той волной была полна
Моя душа, хоть был не рядом
Я с той, которая одна
Всех обводила тёплым взглядом.
Я до сих пор в душе храню
Тепло от глаз её, улыбки,
И взгляд её душевный, зыбкий
Мостом был счастья для меня.
Знакомство, жаль, не состоялось,
Улыбки стыли на ветру,
Но радость та в душе осталась
И ею по сей день живу

* * *
Ты ждёшь, я знаю,
И я приду
Неожиданно, как всегда.
Будут звёзды в пруду
Омывать года.
Разденут глаза твои,
Выбросят лишнее.
Снова стану своим
И прежним.
Мир станет шариком
Брошенным вечностью
Муравейником города.
Солнце жаркой беспечностью
Разгонит планет стада.
Ты ждёшь, я знаю, и я приду
Неожиданно, как всегда.

* * *
Я стал бояться белых простыней,
Халатов белых и больничных коек,
Где запах одиночества так стоек,
Где каждый тайно думает о ней.

БУСЫ

Эх, вы бусы, бусы, бусы.
Для наряда, для красы.
Кто не любит, так полюбит,
Если бусы хороши.
Покупают в магазине,
Выбирают их всерьёз,
А как выберет, не страшен
И январский злой мороз.
Согревают бусы душу,
Согревают, как тепло,
Значит, выбрать эти бусы
Несомненно повезло.
И любуются девчонки,
Взглядом мают зеркала:
До чего ж они красивы,
Даже спать бы не сняла!

* * *
Какой грузин не хочет русской бабы,
Она поест и выпьет водки всласть.
Какой грузин не хочет русской бабы,
Когда в её глазах такая страсть.
Она бела и всё при ней в достатке,
Умом богата и душой чиста.
Уж, если любит, любит без остатка
И вся она – святая простота
И где найдёшь, такую-то подругу,
Что и накормит, и уложит спать?
А спать-то на груди её упругой
Вы сами знаете, какая благодать!