Интервью для «Нового Енисейского литератора»

     Надежда Александровна МИРОШНИЧЕНКО — поэт, публицист, общественный деятель,— родилась в Москве 3 июля 1943 года. С 6-ти лет живёт в Сыктывкаре. Окончила Коми государственный педагогический институт. Автор 11-ти книг стихотворений. Лауреат Государственной премии Республики Коми, литературной премии Союза писателей России и Республики Саха (Якутия) «Северная звезда», литературной премии журнала «Наш современник», Большой литературной премии России, газеты «Литературная Россия» за публицистику по русскому вопросу. В 2009 году создан прецедент: русскому национальному поэту Надежде Мирошниченко присвоено звание народного поэта Республики Коми. Ответственный секретарь Коми отделения Всемирного русского народного Собора. Доцент кафедры «Связь с общественностью» гуманитарного факультета Ухтинского государственного технического университета. Имеет правительственную медаль «За заслуги перед Отечеством». 25 мая этого года Указом Президента РФ ей было присвоено звание «Заслуженный работник культуры России».

Надежда МИРОШНИЧЕНКО: «Я НАС ЛЮБЛЮ»

     …Я была свидетельницей того, как во время одного из её выступлений зал так жарко рукоплескал, что казалось: ещё мгновение — и в воздухе вспыхнет огонь. Не обжигающий — согревающий. Её не отпускали, просили читать ещё и ещё, хотя очередь дошла до других стихотворцев. Слушателей подкупили её горячая любовь к России и к людям, солнечность, открытость, красота...
     …С тех пор минуло восемь лет, и недавно в подмосковном Переделкине я встретила вновь русского национального поэта Надежду Мирошниченко.
— Я только вхожу в ворота переделкинского Дома творчества — и рождаются стихи,— призналась она,— это мой родной климат, моё место на земле. Сразу вспоминаются и «Тёмные аллеи» Бунина, и сюжеты чеховских произведений, и пушкинская Татьяна. Вообще я очень люблю Центральную Россию, люблю Сибирь, потому что там ещё сохранился крепкий русский народ.
— Надежда Александровна, для вас понятия «малая родина» не существует?
— Нет. Меня зачали во Владивостоке, родили в Москве, живу в Сыктывкаре. Когда моя беременная мама, любящая каждый клочок русской земли, в 1943 году ехала в Москву — думала: пусть убьют фашисты, но увижу столицу. Любовь к Родине я впитала ещё с молоком матери. Разрыва общей ткани моей Родины, независимости республик я не признаю…
— Какова роль провинции в современном литературном процессе?
— Очень мощная. Как известно, лучшие женщины живут в провинции. Провинция — и кладезь талантов сегодня... Недавно виделась с Николаем Дорошенко — главным редактором русской национальной газеты «Российский писатель», которая собирает и печатает в первую очередь талантливых провинциалов. Посмотрите в Интернете электронную карту: по всему миру выписывают эту газету, а сотрудники находятся в очень бедственном положении — по полгода без зарплаты, постоянные думы о том, как добыть денег на выпуск очередного номера. На Руси всегда была соборность, находились люди, которые работали на возрождение Отечества, поддерживали не только физическое здоровье нации, но и духовное, и если существуют неравнодушные меценаты, готовые помочь «Российскому писателю»,— расчётный счёт газеты находится на сайте www.rospisatel.ru.
— Какая миссия сейчас лежит на православном русском поэте?
— На каждом русском человеке лежит ответственность не говорить ничего плохого о православии, ведь генетически мы все православные, и народная совесть воспитывалась только через православие. Ходишь ты в церковь или нет, если ты русский человек — не имеешь права поддерживать секты, соваться в чужие религии, потому что ты забыл, как прекрасна твоя. Нас оторвали от корневого, запутали, засорили мозги, поэтому многие пьют, но без основной массы народа ничего не сделаешь. И нельзя же нас только потреблять и использовать лишь для того, чтобы мы помогли всем выстоять в очередной беде, спасли армию, были главной рабочей силой... Давайте и мы, русские, будем думать о том, что от нас зависит многое. С годами я пришла к выводу, что мы во многом виноваты сами, потому что полюбили страдать и разлюбили делать. Нам надо только проснуться, объединиться, обратить внимание всех народов российских на государствообразующий народ, поверить в свою силу…
— Что вам даёт чувство прочности в наше вихревое время?
— Моя сильная родительская семья, которая, будучи просоветской семьёй — папа был стопроцентный коммунист,— сохранила православный стержень. Поэтому с детства у меня был точный ориентир, что такое хорошо и что такое плохо. Вся моя женская и творческая сила в том, что с детства у меня совершенно спокойная убеждённость, что по-другому жить нельзя. Всё моё счастье — это моя хорошая семья. С моим надёжным добрым мужем Анатолием Федуловым, с которым вместе 47 лет, мы гордимся своими детьми. Они радуют нас своей нравственностью, любовью к людям, и семьи у них тоже замечательные.
— Может в России женщина-поэт быть полностью счастливой?
— Конечно, может. Я счастлива. У меня состоялась жизнь, есть точное определение назначения женщины в обществе. Мне Господь дал много: я была вынуждена заняться теми вопросами, на которые мне не ответили мужчины,— не в семье, а в обществе. Зато теперь я совершенно точно знаю, кто виноват и что делать — стране нужно вернуться к православию. У меня счастливая творческая судьба, у меня много читателей, которые меня любят. Я пишу про себя, думая о нас. Пишу, анализируя всё, что мне встретилось в жизни и хорошего, и плохого по отношению к моему народу. Не знаю, хороший я поэт или нет, но твёрдо поняла: то, что я пишу, моему народу нужно. В России всегда необходим был не лидер, а вдохновитель, к которому присоединялись. Я горжусь тем, что у меня есть единомышленники.
— Каков ваш слушатель и читатель?
— Мои книги написаны на основе опыта, моего великого окружения. Они многоплановые, в них каждый выбирает что-то для себя. Я живой человек и потому пишу на разных настроениях и по разным поводам. Более подготовленный читатель больше и увидит. Мои читатели, как правило, знают меня по журналу «Наш современник», главный редактор которого — мой учитель Станислав Куняев. Конечно, меня знают русские писатели. Валерий Ганичев, председатель Союза писателей России, вместе с делегацией, которая ехала во Владивосток, удивлялся, что многие из тех, с кем они общались, интересовались: как там Надя? Не знаю, читатели это были или писатели, но я этим горжусь. У меня было около трёх тысяч выступлений по всей России — от лагерных зон до академгородков. Аудитории разные, а русские люди везде одинаковые, задают один и тот же вопрос: что нам делать? Я им говорю: прежде всего — иметь в себе совесть. Спросить у себя: почему я не хожу в церковь? Не поддерживаю людей, которые занимаются возрождением Отечества? Что происходит с моим ребёнком? Как на него действует телевизор? Найди ключик к его сердцу — и ты первый поможешь ему. Очень многого мы не делаем сами. Сегодня действительно времена конца света — идут два разрушения. Первое: активное сопротивление возрождению русской православной церкви, насаждение сотен сект. И в результате — тотальное разрушение русского Божьего языка, перевод его на язык нечистых сил. Матом говорят и пишут на языке, на котором должны говорить о Боге и о самом Главном в жизни. Славянская азбука была разработана для перевода Божьих книг, Божьего высокого знания, она несла свет Христовой истины, поэтому русский язык — язык народа, принявшего и создавшего высшие духовные ценности. Второе: идёт осквернение образа Отца — не только Небесного, но отца в семье. Сейчас в обществе женщина — лидер, а это неправильно. Мальчик с детства не воспитывается мужчиной, ему внушают, что у всех равные права. Ты же можешь этому всему противостоять в своей семье. Кроме того, русский, сделай что-нибудь хорошее для русского. Но что странно: какими бы мы ни были плохими, а все — чеченцы, азербайджанцы, грузины, армяне, таджики, узбеки, киргизы,— едут именно к нам… Да мало ли кто?! Теперь уже и китайцы. Значит, что-то же есть в этой моей великой стране, в этой Родине моей восхитительной?
— Из какого воздуха, Надежда Александровна, рождаются ваши стихи?
— Поэзия — это способ жить, она рождается из всего. Во-первых, из генетической одарённости. Моя мама писала папе письма в стихах, она могла стать блестящим писателем, и если бы не была дочерью врага народа, наверное, вовремя получила бы литературное образование. Она посылала свои произведения в журнал «Работница», откуда поступил ответ: нужно учиться, потому что есть большой талант. Но мама размышляла: куда учиться? Уже сорок лет. Это сейчас сорок лет — возраст самый работоспособный и талантливый, а тогда… Значит, жизнь наша всё-таки улучшилась, несмотря ни на что. Во-вторых, мне очень повезло с учителями. Я стала ездить в Москву, знакомиться с живыми поэтами, слушать их, читать им свои стихи. Позже в Республике Коми я создала литературное объединение для молодых. Сейчас многие наши 45-50-летние поэты — члены моего литобъединения. Я живу служением людям через слово, я наш народ люблю, потому что у меня есть примеры подвижников, ситуаций, противостояний, побед... Моя мама воевала медсестрой на Хасане, отец мужа прошёл всю Великую Отечественную, награждён двумя орденами Ленина… Всё это есть во мне. В бытовом плане мы живём по-среднему, как весь мой народ, и я рада этому, потому что если бы я жила богато, может быть, такой не была. Я нормальный русский человек: знаю, что такое, когда нет денег до зарплаты, как сварить борщ из топора, как быть стильной и красивой, когда в кармане 350 рублей. Мне приятно быть женщиной, которая несёт образ Женщины. У меня такая мама — сейчас ей 91 год: бывало, купит ситец, а ходит как в панбархате. Это умение любить жизнь.
— Русскому писателю Юрию Бондареву для вдохновения нужны ручка и бумага — не печатная машинка, не компьютер. Как у вас?
— Я всегда писала ручкой на дешёвой серой бумаге, которую люблю и сейчас, но последний год пишу на компьютере. Это связано с профессионализмом, уже поставленным мышлением. В состоянии вдохновения весь словно пронизан током, вены гудят. Маяковский тоже ощущал это напряжение. Ты точно чувствуешь: надо писать. Для меня главное в этот момент — наличие письменного стола и чтобы никто не мешал.
— Какое самое большое чудо в вашей жизни?
— Дети. Это великое счастье, когда женщина может стать матерью. Если бы передо мной поставили дилемму: материнство или поэзия, я бы выбрала материнство. Я выросла в большой любви, поэтому у меня гипертрофированное чувство материнства. Наши с мужем двое детей — это мы оба. Правда, мои дети на меня обижаются: мне почти некогда быть бабушкой. Зато когда внуки вырастут, им будет интересно со мной поговорить, а не только отведать моих вареников.
— Чем вкусненьким балуете своих внуков?
— Я очень люблю готовить, и моя семья любит всё: и крохотные сибирские пельмени, которые мы в прежние времена лепили штук по четыреста, вареники с кислой капустой и со всем на свете, борщ, украинские слоёные лепёшки, печь которые научил меня мой папа-украинец. Друзья шутят, что мои пироги — с мясом, картошкой, повидлом, брусникой и клюквой, творогом, капустой,— лучшие в городе... Моя внучка Милена, когда была совсем маленькая, приезжала к нам и, стоя под окошком, кричала: «Надя баба, я приехала, пеки пирог!»
— У вас есть простая формула вашего жития?
— Надо уметь любить. Я всем людям, которых люблю, признаюсь в любви и троекратно их целую. Неизвестно, куда нас отправят в той жизни, а в этой я хочу успеть поцеловать всех, кого люблю и кто мне дорог. Я НАС ЛЮБЛЮ. Люблю Бога, Родину, свою семью, свой народ, поэзию, я люблю сибиряков от чистого сердца. Дорогие мои, не потеряйте отношения к себе как к бессмертной нашей ценности. Вы — один из символов русского народа, его непобедимости, святости, трудолюбия, упорства, победоносности!

Беседовала Инна ВОСКОБОЙНИКОВА

Переделкино
Специально для «Нового Енисейского литератора»


Надежда МИРОШНИЧЕНКО

***

Валентину Распутину

Слава Богу! Вернулся живой.
Слава Богу! Вернулся из плена.
С непокрытой идёт головой
По проталинам, как по Вселенной.

То ли шутит, то ли поёт,
Как мальчишка,— а чем не мальчишка?!
Расколдовано имя твоё,
Что уж классикой признано в книжках.

— Улыбнись,— говорю.— Улыбнись.
Впереди ещё столько работы.
— Дотянись,— говорю,— дотянись
До себя, до живого. Ну что ты?

Возвращается сам из тенет,
Где до одури славы напился.
Слава Богу! Вернулся поэт.
Полубронзовый, а возвратился.

***

Дети поймут потом,
Что значит мамин дом,
Что значит папин труд.
Дети потом поймут.
Как понимали мы,
Выйдя на край земли,
У своего крыльца
Похоронив отца.

Нам он успел сказать:
«Поберегите мать».

Яблоки оброня,
Плакала яблоня.
Пухом земля была,
Словно его ждала.
Клали на досточки
Папины косточки,
Будто среди полей
Их не хватало ей.

Ты, мой родимый край —
До горизонта гладь,
Маму не забирай:
Страх на краю стоять.
Страх в глубину глядеть.
Страх понимать вину.
Маму не трогай, смерть!
Выпусти, хоть одну!

Мама моя, живи
Тысячу тысяч лет.
Море моей любви —
Жизни твоей завет.
Мамин оплакав дом,
Папин оплакав труд,
Дети поймут потом…
Дети потом поймут.

ИЗ ПОЭМЫ «РУСЬ» (эскиз)

Русская душа — не матерьяльная,
Странная, и струнная, и скромная.
Русская душа — печаль страдальная.
Купол или чаша. Или молния.

Господи! Спаси меня, спаси меня.
Хорошо мне в небе сердцем маяться.
Господи! Спроси меня, спроси меня:
Почему так сердце надрывается?

Почему любовь не прерывается?
Над землёй — купальницы и лилии.
Всё не в счёт, что временем смывается.
Было б только света в изобилии.

Родина — сосна моя высокая.
Северная чернь, да позолочена.
Русская душа — полынь с осокою,
Волчья западня и Божья вотчина.

РОССИЯ

Ты ясная моя, моя любимая!
Ты чистая моя и необъятная!
И на чужое — непереводимая,
А на родное — и без слов понятная.

***

На солнечных коробках, на подножках,
На небесах бумагу зря не трать.
Пишу стихи и радуюсь немножко,
Что вся земля мне — школьная тетрадь.

МАМА МОЯ

Мама моя, всё я вижу теперь по-новому,
Там, где мешали прежде дела и лень.
Мама моя, золотая ветка кленовая,
Что тебе чудится в этот осенний день?

Бабьего лета в этом году нам выпало
Сверх закромов, проливается через край.
Мама моя, ну какая тебе-то выгода
От журавлей, что в заморский собрались рай?

Что же ты платье надела своё нарядное?
Что же ты смотришь в небо за облака?
Небо сегодня — пастбище неоглядное
С огненным шаром солнечного цветка.

Мама моя, а кленовые листья кружатся
Сверх закромов, просыпаются через край.
Может, их дразнят откуда-то с неба стужицы.
Мама моя, родная, не облетай.

Мама моя, золотая ветка кленовая,
Полная жизни и всяких других чудес.
Мама моя, всё я вижу теперь по-новому.
Только прошу: навсегда оставайся здесь.