Ник НЕГОДИН

Красноярск

Публиковался в альманах и антологиях, в периодической печати.

ЧЁРНАЯ ДЫРА — ЖКХ

     Успеха в жизни я достиг своим умом и своими руками.
     А началось всё с так называемых реформ ЖКХ — жилищно-коммунального хозяйства.
     Каждый месяц эта организация присылала мне счета на оплату своих услуг. Платил я по максимуму: не за литры потреблённой воды и не за килограммы выброшенного мусора, а за тонны.
     ЖКХ планировала мою жизнь. В новом году я платил на двадцать процентов больше, чем в году уходящем. Никто не объяснял мне, почему так происходит. А качество коммунальных услуг из года в год только ухудшалось.
     Наконец я решил положить конец этому беспределу.
     Я написал письмо Президенту России, в котором поставил вопрос ребром, и отправил по электронной почте.
     Конечно, и Президент, и правительство страны умели руководить страной, но что делать с ЖКХ, они ещё не придумали.
     Мой вопрос был такой:
     «Господин Президент, почему Вы и чиновники в правительстве страны всё время говорите о повышении цен и ни разу не заикнулись об их снижении? Почему не повернуть динамику вспять? Разве это так трудно?»
     Вопрос оказался в блоге Президента, и на него пошли отклики, причём самые неожиданные.
     «ЖКХ — это однорукий бандит, которого надо объявить вне закона!» — написала пенсионерка Шабалина из Приморья. «ЖКХ — это чёрная дыра нашей экономики»,— сообщал учёный Сорокин из Омска.
     За два часа на мой вопрос ответили 733 человека.
     Один из них написал мне: «ЖКХ — «Живи как хочешь» — это будущее нашей страны!»
     При Хрущёве мы жили под лозунгом: «Через двадцать лет нынешнее поколение будет жить при коммунизме!». При Брежневе: «Экономика должна быть экономной». При Горбачёве, прошло уже двадцать лет: «Перестройка». Ельцин предложил всем: «Берите сколько можете».
     Как только всё разобрали, одни стали жить подозрительно богато, другие — унизительно бедно. И лозунгом нашей жизни стал «ЖКХ».
     Положительная почта отсутствовала. Большинство писавших проблема ЖКХ мало интересовала…
     Вот с этого моего письма к Президенту всё и началось.
     Я объявил для себя нынешнее ЖКХ вне закона и стал жить «как хочу», а коммунальное хозяйство решил превратить в чёрную дыру моего обогащения.
     И я преуспел.
     Через пять лет я вошёл в список богатейших людей России. Не в первый список с Абрамовичами, Ходорковскими и Прохоровыми, источники доходов которых будут раскрыты через пятьдесят лет, а во второй, где всё нажитое — плод твоей смекалки и трудолюбия.
     Мне не грозит инфляция, деноминация и даже приватизация. Мой бизнес — восполняемый источник сырья: коммунальные отходы. Они — основной источник моих доходов и благополучия.

     Свой первый миллион я заработал на мусоропроводе. Во всех многоэтажных домах строят мусоропроводы. Так принято. Все считают, что так надо.
     Удобно. Весь мусор по трубе попадает в одно место. Его легко вывезти на свалку. В любом городе есть свалки. Они занимают огромные территории.
     Настанет время, когда вся моя огромная страна превратится в одну свалку.
     «Зачем всё это?» — подумал я.
     Мусоропровод занимает место — пять процентов от площади всего дома. В нём всегда грязно и дурно пахнет. Антисанитария. Убежище для крыс. А что взамен?
     Человек, выходя из дома на работу, на прогулку или в магазин за продуктами, выносит из квартиры накопившийся мусор. Ему просто необходимо это делать регулярно, иначе ему негде будет жить.
     «Любой мусор — это товар,— подумал я.— Надо найти покупателя, который бы пришёл к вам в квартиру и купил домашние отходы. Тогда мусоропровод станет ненужным, и его можно будет демонтировать».
     Моя идея понравилась одному крупному предпринимателю, но сам он не стал рисковать.
     Поэтому я взял инициативу в свои руки, продал квартиру и все деньги вложил в реконструкцию мусоропровода в том же доме, где жил.
     На первом этаже я устроил разделочный зал. Специалистов для сортировки мусора отобрал с улицы по конкурсу.
     Бывшие бомжи оказались прекрасными работниками: теперь они не просто занимались любимым делом, но им за это платили и — неслыханное дело — предоставили служебное жильё на месте бывшего мусоропровода!
     В первый год я сам занимался сортировкой пищевых отходов. Узнал много интересного о членах ТСЖ моего дома. Об их пристрастиях. О любимой пище. О напитках. О хлебе насущном.
     Разделка мусора оказалась очень интересным делом.
     Сортировка отходов на составные части: пищевые отходы, бумагу, металл и пластик — повлекли за собой создание новых производств и привлечение специалистов.
     Так, консервные банки на первых порах мы просто давили небольшим прессом. Но через год у нас скопилось две тонны металла, и тогда мы открыли в подвале нашего дома небольшую литейную мастерскую.
     Из бумаги стали выпускать утеплитель.
     Из бутылок — дизельное топливо.
     Пищевые отходы — пошли на откорм свиней.

     Через три года по моей технологии работали уже все районы города.
     Реформы ЖКХ закончились.
     У меня появились большие деньги.
     Покупать личный самолёт, футбольный клуб или яхту я не стал. Деньги вложил в строительство метро и бесплатный Интернет.
     Самолёт может не долететь, яхта — утонуть, футбольный клуб — прогореть. А метро и Интернет — останутся на века.
     Теперь у меня есть всё.
     Я — олигарх и горжусь этим.
     В списке журнала «Forbs» моя фамилия занимает тринадцатую строчку.
     Живу как хочу!

12 января 2011

ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА

Год 2019

     По электронной почте я получил анкету. Отвечать надо в обязательном порядке. Центр общественного мнения проанализирует 87 миллионов анкет — столько в России потенциальных кандидатов в Президенты — и выберет подходящего.
     Итак, гожусь ли я в Президенты?
     На первые вопросы я ответил без труда. Мой возраст — 79 лет. Русский. Какое у меня образование — дважды высшее. Трудовой стаж — 42 года.
     Потом на вопросы отвечать стало труднее.
     Верю ли я в Бога?
— Нет, ни в Бога, ни в Чёрта, ни в Сатану не верю.
     В это время видеокамера, что всё время смотрела на меня со стороны монитора, два раза подмигнула мне жёлтым, давая понять, что ответ мой не совсем искренен, и на экране появилась надпись:
     «Повторите свой ответ без выражений».
     И я ответил:
— В Бога не верю. Атеист.
     Камера трижды мигнула зелёным.
     «Если не в Бога, то во что вы верите?»
— В разум.
     Крал ли я когда-нибудь в жизни?
— Нет, не крал.
     Глазок видеокамеры в верхнем углу монитора загорелся красным, и тут же появился вопрос:
     «Когда Вы украли впервые в жизни»?
     И я вспомнил.
     Это было в 1953 году. Мне тринадцать лет. Я стоял в очереди за билетами в кино. Впереди был такой же мальчишка, как и я. И у него я украл из кармана три рубля. Деньги были бумажные. На них можно было купить шесть билетов, по пятьдесят копеек за одно место.
     Мой правдивый ответ был принят машиной, и передо мной снова загорелся зелёный свет.
     «Какая умная машина»,— подумал я.

     Предавал ли я друзей?
— Нет, никогда в жизни.
     Убил бы я человека ради денег?
— Нет.
     Глазок видеокамеры мигал зелёным светом.
     Давал ли я взятки?
— Нет, никогда.
     А если обстоятельства заставят?
— Скорее всего, да.
     Бил ли я женщин?
— Нет, никогда в жизни.
     «Вы лжёте»,— замигала на экране красная надпись.
     Я начал вспоминать. Да, несколько пощёчин я отвесил трём женщинам. Каюсь.
      И снова вопрос:
     «Ваше отношение к телевидению?»
— Телевидение развращает людей, делает их пассивными. Это тот же наркотик.
     «А Интернет?»
— Интернет необходим, как и телефон.
     На все мои ответы экран монитора тут же реагировал изменением графика моей пригодности быть Президентом.
     После первых вопросов мой рейтинг был стопроцентным. После первого упоминания о воровстве моя профпригодность опустилась ниже 30 процентов, потом поднялась до 70-ти и снова скатилась до 40 процентов, когда был задан вопрос, бил ли я женщин.
     Последние два вопроса увеличили мои возможности стать Президентом снова почти до 60 процентов. И тут на экране монитора появилась надпись:
     «Как возможного кандидата в Президенты, вас могут убить в ближайшие сутки. Согласны ли вы продолжить тестирование?»
— Да,— мгновенно среагировал я.— Невозможно убить восемьдесят семь миллионов…
     «А кто вам сказал, что все они проходят тест в Президенты? — замигал экран монитора.— Пока вы — единственный кандидат!»
     И тут я всё понял. Я был в игровом Интернете. Разыгрывался пост Президента. Игра шла на убывание. Проигравший подлежал немедленному уничтожению.
     Я не стал дальше испытывать судьбу и выключил компьютер.
     А всё-таки хорошо быть Президентом, хоть и виртуально!