Владлен БЕЛКИН

Дивногорск

Владлен Николаевич Белкин родился в 1931 году в селе Щербакуль Омской области. В 1952 году окончил Ярославский пединститут. Был учителем, журналистом, клубным работником. Первые публикации появились в газетах, коллективных сборниках, альманахах. В 1954 году по комсомольской путёвке уехал на освоение целинных земель в Северный Казахстан (об этом — его поэма «Первоцелинники»). С 1956 года живёт в Дивногорске. В 1975 году принят в Союз писателей СССР. Издал более десятка поэтических сборников. С 1979 по 1989 годы руководил Красноярской писательской организацией. Руководит в Дивногорске литературным объединением. Член Союза писателей России.

ДИВНОГОРСК

Неотглаженный и горластый,
Работящий и гулевой,
Между сопок и скал клыкастых
Дерзко втиснулся город мой!
Просмолённый, таёжный, бревенчатый,
Молодёжный,
     много-
          сту-
               пен-
                    чатый...
Свой! Своими руками рубленный,
В дикий берег упрямо вросший.
Дивный! Грязный...
          Хвалёный и руганый,
На все города непохожий.
Здесь снега на улицах белые,
А весна от жарков оранжевая.
Здесь медведицы неробелые
По дворам на цепях расхаживают.
Здесь кострами ночи распуганы,
Здесь дороги до звона укатаны,
И монашьи тропы распутаны,
И грядущего трассы угаданы.
Знаю — будут дома-громадины,
Богатырская встанет ГЭС.
Верю — здесь соберут романтики
Свой Всемирный Конгресс!

И ВЕЧЕН ПУТЬ ЗА ГОРИЗОНТ...

Принять?
Отринуть?
Обойти?..
Смолчать?
Ударить в наступленье?!
Как о каменья,
На пути
Я спотыкаюсь о сомненья.
Зачем живу?
И как живу?..
И где моя дорога в небо:
Стрелой пронзает синеву
Или в пыли петляет слепо?

Безмолвно стынет высота.
Молчит бездонное болото.
Ты помнишь: падает звезда
Так медленно. Так неохотно...
И ноют, ноют провода...
А ты дробишь с остервененьем
Отбойным молотком каменья,
Как будто в них сошлась беда.

Твои таёжные сыны
В бараке, втиснувшемся в сопки,
Сопят, насвистывают соски
Под колыбельную сосны.
А ты идёшь...
И города
Встают в полнеба за плечами!
И снова падает звезда,
И провода гудят ночами...

И новых солнц призывен зов.
И тяжки новые сомненья.
И вечен путь за горизонт
Сквозь звездопады и каменья.

***

Да. Творчество — самосожженье.
Пускай на миг раздвинешь ты
всего каких-то шесть саженей
окаменелой темноты.
И пусть опять в надменном раже
рванётся мрак в глаза и рты...
Он никому уже не страшен,
как Черномор без бороды.

***

Числимся ли в поэтах,
тянем ли свой совхоз,
кто же мы
в мире этом? —
не обойти вопрос.
Ни старикам, ни детям
не избежать его...
Кто ты
на этом свете?
Кто ты?!
И для чего?
Будет на всё ответом
Только лишь жизнь твоя...
И не тряси анкетой,
Не городи вранья.

СОНЕТЫ И РАКЕТЫ

Ровесники наши мудреют
в заботах стремительных дней.
Всё знают они.
Всё умеют.
И что ты им
с музой своей?

Век атома.
Век полимеров.
Что день —
подавай чудеса.
А что мы
с наивной химерой
то души спасать,
то леса?..

Нацелены в солнце ракеты.
Жестокостью скулы свело.
И над городами
рассветы
подранком встают на крыло.
И мы от своих фолиантов
в тревожном раздумье
встаём.
Седлаем седых россинантов
и — в схватку
с неправдой и злом.
Бумажные жалкие латы
бока от пинков
не спасут...

Но души
смятеньем объяты!
Но мёртвые воды текут!
Но совести
горькая ноша
компьютерам не по плечу...

Неси меня,
верная лошадь,
навстречу огню и мечу.

Пока не обрушились крыши
и пеплом не стала трава,
пока ещё можно услышать
наивные наши слова.

***

Ещё не всё ушло в потери.
Не вся промотана страна.
Ещё горят во мгле безверья
спасительные письмена.

Но, как заслуженная кара
за грех насилья и вражды,
вещают грозно Жля и Карна
о всходах розни и нужды.

Превозмогающим усталость,
встречающим за шквалом шквал —
что испытать ещё осталось:
десятый балл? девятый вал?

Какие праведные гири
уравновесят на весах
любовь и злобу в этом мире,
смердящем в грязных небесах?

Куда грести? Куда нам править,
Святыни затоптавшим в прах?..
Что завтра будет нами править:
покорность? разум? совесть? страх?

Что делать: правды опыт горький
испить до дна?..
Или опять,
страшась потери жалкой корки,
во лжи над пропастью блуждать?..

1989