Зоя ДЯКИНА
Орёл
Окончила филологический факультет Орловского государственного университета. Работает в школе. Член литературного актива Орловской областной организации Союза писателей России.
ПАМЯТЬ
Памяти Иосифа Штерна
К чему слова и что перо,
Когда на сердце этот камень,
Когда, как каторжник ядро,
Я волочу чужую память?
Моё дитя! Мои румяна!
Моя несметная родня!
Я слышу, как из каждой ямы
Вы окликаете меня.
И. Эренбург. «Бабий яр»
1. Агония
Холод царапает стены,
Со дворов рвётся в дома.
Сорок градусов — вот зима!
И в моих надорванных венах —
Медленно — красный шарик,
И ещё один, и ещё…
Замерзаю. Под тонким плащом
Безуспешно метелица шарит.
Мне — всего лишь пятнадцать,
Но уже не хочется жить;
Ветер бубнит: «Положи,
Положи своё тело на насыпь
И усни — ты пробудишься где-то.
Там уже не будет невзгод…»
…Уходил сорок первый год,
И зима гуляла по гетто.
2. Молитва
Мне казалось, что солнце сегодня больно проказой.
Темнота же — хоть ложкой черпай её! — так бездонна.
…Фараоновы губы твердили отказ за отказом.
Моисей уходил, простирая пустые ладони
К небесам — и Господь покрывал их Господним гневом.
Небеса и земля задыхались мертвенным чадом,
И рыдали, как древле рыдала над Авелем Ева,
Сотни женщин египетских, вмиг потерявших чадо…
А сегодня — почувствуй, как пеплом пропитаны губы,
А сегодня — взгляни на седых иудейских младенцев,
Объясни, попытайся — за что безвозвратно губишь,
Отчего не позволишь нам досыта наглядеться
На тот мир, что Ты сотворил (сотворил не для нас ли?),
Но Тебе повинуемся: нам никуда не деться,
Хоть младенец, который сопел в вифлеемских яслях
В ожиданье звезды — не невиннее наших младенцев.
Мы живём на взрывчатке, живём под летящей кометой:
Не сбежать за проволоку, не спрятаться за кордоны.
Я простёр к Тебе руки, Господь. Почему Ты медлишь?
Урони же свой гнев на ладони.
3. Без названия
Кто-то сказал с невозбранностью юного пыла:
Всем нам известно, что, мол, невзирая на чин,
Всяк после смерти становится лёгонькой пылью.
Только не всяк — той, что выгребли из печи.
Кто-то вещает, что ход мировых историй
Каждый сумеет сломить — стоит лишь захотеть.
Только не каждый сойдёт живьём в крематорий,
Чтобы душа растворилась в безвестности тел.
Кто-то напомнит, что только последний олух
Время не сможет подмять, скрутить, приручить.
Только одним на могилу посадят подсолнух,
Что ж до могилы других… так пепел молчит.
Кто-то добавит, что будущего кумира
Не обряжают в наряд из прогнившей парчи.
Только потомки одних улыбнутся миру,
Что ж до потомков других… так пепел молчит.
***
Найдётся ли в целом свете один чудак,
кто сможет сказать, ладонями мир сокруша:
«Живите! — ведь жизнь прекрасна и в миг, когда
вам кажется чудом даже способность дышать»?
Найдётся ли в целой жизни короткий миг,
когда мы проглотим гнев и звериное «гав!»,
сумев обратиться к миру на «мон ами»,
ни мыслями, ни интонацией не солгав?
Найдётся ли среди тысяч хотя б один,
кто сможет сказать, разорвав молчанья картон:
«Нам вовсе не страшно. Веди нас к свету, веди,
и сердце твоё потушить не сможет никто»?
Найдётся ли тот, кто сделает первый шаг
и вылечит боль, от которой — сердце хрустит?
Найдётся ль у Бога одна такая душа?
Найдётся ли тело, что сможет её вместить?