Александр ТАРАКИН

Красноярск

     Публиковался в «Новом Енисейском литераторе», в «Антологии одного стихотворения – 2011».

BEST HOTELS

Сквозь опущенные шторы grand-hotel-ей
Не увидишь ты ни шторма, ни метелей,
Ни изящно-долговязого каштана,
Увлечённо шелестящего с фонтаном.

На тахте, протиснув ноги в покрывало,
Вряд ли ты узнаешь, как чудесно стало
Вдоль излучины в мерцании заката,—
В этом ты нисколечко не виновата.

Когда пахнут твои волосы жасмином —
Не любуешься ты клином журавлиным
И не ведаешь, что в гористой пучине —
Под костюмом и рубашкой — есть в мужчине.

Не тоскуешь ты, не плачешь и не злишься,
Только дрёмно с покрывалами миришься
И тревожно затихаешь в предрассветье,
Открывая тело вдоху на две трети.

Никогда не смогу шторы grand-hotel-ей
Превзойти пейзажный трепет акварелей,
Нанесённых за пределы ожиданий,
Не твоих — моих истерзанных желаний.

Ускользая — забываю, затихаю;
Млечный Путь, как молоко, щенком лакаю;
Нарастаю до печального утробой,
Обращаясь в лунный слиток высшей пробы.

Ничего не нужно мне за отголосье
Миража, засимметрившегося осью,
Только вечер дорог мне и — еле-еле
Упокоенные вдохи в grand-hotel-е.

Ни за что не смогут шторы этим летом
Уравняться по значению с планетой.
Пятизвёздочная эта чертовщина
Никогда не станет шиком для мужчины.

***

Всё намного проще и намного тише:
Броское — бездарно, сложное — смешно;
Всё намного глубже и намного выше,
Но банальность мысли — с темой заодно.

Улетая далью, радужно сверкая,
Сложно улыбаться, трудно умилять;
Но семью цветами грёзы извлекая,
Можно научиться сладко удивлять:

Удивляя тихо, удивляя просто,
Обнажая чувства приторный подвох,—
Удивлённо рваться и — лететь всем ростом,
Страстью наполняя первородный вздох.

Серые минуты тянутся мечтами;
Рыжие туманы — красят берега;
Краски ожиданий слились меж домами,
Растворив обманом прошлое в года.

Немота аукнет, тишина окликнет,
И исчезнет тайна — ускользнёт в размах;
Шумное извергнется, хамское привыкнется,
И душа свихнётся в царственных умах.

Всё, на самом деле,— тише, выше, глубже,
И, на самом деле,— мыслить тяжело;
Но оставит память: сырость, грязь и лужи
Да кусочек детства — всё, что не прошло.