Тойво РЯННЕЛЬ

Хельсинки, Финляндия
Народный художник России, член Союза российских писателей. Много лет жил в Красноярске. Персональные выставки проходили во многих городах России, Англии, Словении, Финляндии. Автор шести поэтических сборников.

КОНЦЕРТ ХВОРОСТОВСКОГО В ХЕЛЬСИНКИ

Хвала певцу — всепризнанному гению,
Так жертвенно терзавшему себя!
И эхо грома демонского пения
Тревогой на душе гудит опять...

Был зал театра вдвое переполнен
И скован необычной тишиной,
И звуковые яростные волны
Нахлынули на берег ледяной.

И зал, как айсберг, выплыл на аккордах,
Земля и небо потеряли связь,
И зал, охвачен трепетным восторгом,
Уплыл, как рваный парус, накренясь...

Казалось, в мире всё перемешалось —
Влюблённый лев над жертвою рыдал,
Трубил олень, и плакали шакалы,
Ручьи взлетали по уступам скал.

И человек, не ведая усталости,
Нас в новый мир так убеждённо звал,
Что нам взмахнуть лишь крыльями осталось,
Как снова грянул гром и рухнул зал!

И вырвались на свет рукоплескания,
И город пел в сиянии огней...
Святую боль высокого страдания,
Как радость, я унёс в душе моей...

У МОРЯ

Над рыбной гаванью над морем
В тумане женский силуэт —
И ожидание, и горе
Глядят на море много лет.

И всех заблудших в океане
Сестра, невеста или мать
Навеки суждена в тумане
Бездонными глазами ждать.

Мы все немного виноваты
Необъяснимо перед ней —
Её участия не хватит
На всех уплывших по весне.

Но разве кто её осудит,
Ослепшую впустую ждать,
Оплакавшую сотни судеб,
Способную за всех страдать?

Разбужен я заботой странной
За всех уснувших в глубине:
Дельфином мне из океана
Взлететь на вспененной волне,

Чтоб начертать на пьедестале
Забытых Богом имена,
Чтоб в непогоду на причале
Молилась женщина за нас.

Но только бронза гасит горе
И нашу память сохранит,
Пока бушует злое море,
Бедой бросаясь на гранит.

Гаага-Хельсинки,
2002 г.

У ДВЕРЕЙ МАСТЕРСКОЙ РЕМБРАНДТА

Табунки весёлых иностранцев —
В шортах и сандалях кружевных —
Собрались у мастерской Рембрандта
После фестивалей и пивных.

Я один российский, или «рашен»,
Целый век стремившийся сюда,
Потому мне радостно и страшно,
Как в преддверье Божьего суда.

Может, в том художника величье,
Что моралью света пренебрёг,
Раскроив евангельские притчи,
Отыскав греховность между строк.

Пятый век, как ты ушёл отсюда,
Отложив святое ремесло,
Живопись свою оставив людям,
Гордым обывателям назло.

Поздно я пришёл сюда, ван Рейн,
Восхищенье высказать тебе;
Постулатам красоты я верен
И твоей завидую судьбе.

Косяками мы уходим в Лету,
Осветив Вселенную на миг,
Оставляя времени при этом
Авангарда первобытный крик.

И при всей наивности я верю
В колдовскую силу вещих слов,
Что восходит к Возрожденью время,
К алтарям великих мастеров!

Амстердам — Хельсинки,
2002 г.

ВЕЧЕР В АМСТЕРДАМЕ

За конным монументом королевы,
Куда повёрнут гордый конь хвостом,
Владения всегда весёлой девы
За стынущим каналом и мостом...

При красном свете тусклых фонарей
Устроившись в витринах — на параде,
Хозяйки у приветливых дверей,
Как Евы при невидимых нарядах...

Прекрасные создания — что надо!
Без имени до времени-поры
Шахерезады пыльного Багдада
Или Заремы с улиц Анкары.

Давно привыкший к планетарной славе
Дочерей нордических широт,
Не хочу я видеть скандинавок
У тех ночных захватанных ворот!

И, как на грех, с глазами голубыми
Встречаюсь я, смятением сражён,
И пустота за искрами живыми
Меня теснит со всех пяти сторон...

И, Боже мой, сияют в тусклом свете
Давно в меня влюблённые глаза,
Но нет тепла, ни радости привета,
И нам друг другу нечего сказать.

И горько мне, что в этой жизни новой
Они могли и не узнать меня
В бродячем иноземце незнакомом,
Которого жалеют и бранят...

Зачем пришёл я в этот мир вчерашний
Нерадостной растоптанной любви?
Ограблен я, мне холодно и страшно.
Любимая, исчезни, не зови...

2002 г.

БЛАГОДАРЮ СУДЬБУ

Волною смытый с борта корабля,
Я не стремился в гости к Посейдону
И был уверен: где-то есть земля —
Желанная, чужая, незнакомая.

Волна гнала холодный красный круг
Туда, где скалы над водой светились,
И слёзы вышибало на ветру,
И очень быстро уходили силы.

Но всё же неуверенно земля
Из-под волны шагнула мне навстречу,
И не было друзей, ни корабля,
И только синий мир и красный вечер!

Благодарю счастливую судьбу
И каждому готов я улыбнуться —
Седому рыбаку из Эрибу
И сутенёру в церкви Санта-Круца.

Приемлю мир таким, какой он есть,
Наполненный сумятицей ошибок,
В божественной реальности красе,
Сияющей свечением улыбок.

И над скалою сам Иисус Христос,
Широким жестом мир благословляя,
Стоит над вечным морем в полный рост,
Свидетелем бессмертия являясь!

1998 г.

ИМЯ ТВОЁ

Океанским солнцем опалимый,
Ливнями весёлыми освистан,
Городок зелёный Сан-Марино
В сердце восприимчивом туриста.

Окутаны пронзительною синью
Белые и красные кварталы,
Где твоё почти святое имя
Тревожило и таинством ласкало.

Мария, Марианна и Марина
Со мной витают всюду над морями,
Вместе вы единственное имя
В разбитом сердце бурями и вами.

Не знаю, где конец моим дорогам
И кто из вас окажется со мною
На том последнем островке убогом,
Украшенном моею сединою.

Отныне в вечном гуле океана,
В ночной волне до утренней зари я
Ловлю, как голос маяка в тумане,
Морское имя звонкое — Мария!

2003 г.