Светлана ЩЕРБАКОВА

Красноярск

Родилась в Норильске. Стихи сочиняет с детства, расценивая свою способность записывать строки как приятную случайность, которая не раз пригождалась в жизни в минуты счастья и не только.

      «В отлучке он тайно привязывал
     к кровати жены шагомер…»

ПОКУПАЮ НЕГОДЯЯ!

Загадочных событий макраме
Плела в ночной тиши рука Проспера.
О, если б гениальный Мериме
Хоть что-то знал о сути шагомера —
Весь смысл дворцовых чувственных интриг
Навеки был бы для него утрачен…
Кто этой штуки истину постиг —
Легко решит любовную задачу,
Поскольку сей коварный агрегат —
В ночи, во тьме ль туманно-непролазной,
От спинок кресел иль геройских лат, —
Срабатывает равно безотказно.
Мы все спешим к любви — кто вскачь, кто вплавь,
Но, обладая силою пророка,
Всё тайное он обращает в явь,
Соперников сводя ещё до срока.
Вот негодяй! Вот подлый резидент!
Виновник литров ста пролитой крови!
С ним ни один шикарный инцидент
Не исчерпал до дна свой век коровий!
Да и твоих прекрасных книг, Проспер,
Никто б вовек не оценил на свете,
Когда бы злополучный шагомер
Во зло де Мержи был бы изобретен…

***
Вот оно, безвременье удач:
В тихой заводи — зеркало чувств.
Две луны. И доносится плач.
Отзывается шорохом куст.
Но покой так смирен, так глубок,
Будто умерло всё — и не смей
Вылить слёз непрощённых поток
К измождённым губам лошадей.
Безвременье покоя — как смерть,
Мой во сне нескончаемый бег,
Где так страстно желаешь успеть,
Что теряешь надежду навек,
Только след от неё — тихий свет,
Но живой — различаешь едва.
Нелюбви безвременье. Рассвет.
И без боли стихов — голова.

***
Мой милый, мы с тобою долгий путь —
Нелёгкий, но прекрасный, — прошагали.
У Бога не молили отдохнуть
И были свежи так же, как в начале.
Мы в каждой нашей встрече каждый миг
Друг друга неустанно восхищали,
И твой прекрасный, твой иконный лик
В конце был так же светел, как в начале;
Вначале — был неистов, как в конце,
В часы потрясшей плоть земную страсти,
Когда в любовью выпитом лице
Туманились глаза вселенским счастьем,
А разум становился нем и дик,
То зверем выл, летел, неуправляем,
И тело сёк, и мысли гнал в тупик,
И был для всех земных недосягаем!
Ах, милый мой, не выдумано слов
Для этих чувств, и нет для них мелодий:
На тысяче исписанных листов —
Лишь тень из подражаний и пародий.
В поддельном и нелепейшем венце
Моя любовь стоит на Пьедестале.
Ни слова боле! Сладко, как в конце.
Ни звука боле! Остро, как в начале.

***
Когда над утомлённой головой
Взметнётся сполох чувственных признаний —
Весь груз моих несбывшихся мечтаний
В сухой листве утонет золотой.
И вырвется багровым языком
Из пламени неистовое чувство,
Дремавшее так долго в светлой грусти
О Вечности и просто ни о чём.
Ах, ни о чём, раз всё на свете бренно!
И сей порыв уляжется землёй,
Его укроет ворох золотой
На век иль сто — до новой перемены.