Александр БОЕВ

Воронеж

Член Союза российских писателей.

***
Зеркальные листы календаря.
Они из тех, что помнят только лица.
Щемяще-горький воздух октября
не выдержал взлетающую птицу.

Библиотечный запах тишины.
Котёнок, спящий в маске лицедея.
В такие дни в больницах со спины
все кажутся печальней и больнее.

То тень, то свет. Их странная игра
окружит зыбким очертаньем лодки.
Прозрачность женских пальцев, до утра
перебиравших бархатные чётки.

Далёкий блюз. Вечерние сады.
Снег на забытом Богом полустанке,
Где чьи-то одинокие следы —
Как капли пролитой на скатерть валерьянки.

***
Прочитай мне Тарковского на ночь.
Что-то есть в его тихих стихах —
будто Осип, Марина и Анна
завели разговор при свечах.
Боль и радость. Наивность и опыт.
Так становится жизнью игра,
Так в стихи превращается шёпот,
заклинающий пламя костра
не погаснуть в январскую стужу
страшной ночью в бескрайней степи...
Не трави мне, бессонница, душу,
снова нервы мои не трепи —
ты читай. И покажется: мимо
проплывает в тумане окно —там, по форме блаженного Крыма,
разлилось дорогое вино.
Там чернила пропахли печалью,
а листы на столе — октябрём,
чтобы слову отсвечивать сталью,
проверяясь судьбой на излом.
Это там, среди хлама и сора,
через годы, отыщут ключи
от закрытой двери, за которой...
Ради бога, прошу, замолчи.