Вера БРУСИЛОВСКАЯ

«ВЫ ОБО МНЕ НЕ ЗНАЛИ ДАЖЕ…»

     В конце 80-х годов в Красноярске-26 (Железногорск) существовала поэтическая группа «Мост». Костяк группы составляли четыре поэта: Сергей Князев, Михаил Мельниченко, Евгений Чупров и Владимир Жабин. Многие, пишущие стихи, приходили в группу, и однажды пришла в неё Вера Брусиловская, принесла свои стихи.
     Стихи были крепкие. Добротные. Но при этом сама Вера этого не понимала. Не знала, как отнестись к тому, что рождается в ней и выплёскивается в рифмованных строчках. Лишь в «Мосте» она впервые обратилась к литературоведческим материалам, справочникам по стихосложению. Брусиловскую убедили послать стихи на конкурс в журнал «Смена», и… она победила. Программа «Лик» красноярского телевидения сняла 15-минутный сюжет, по сути — документальный фильм о поэтессе, в котором она читала свои стихи, гуляя зимой по улицам краевого центра, в зябнущем трамвайчике, в студии. И всё было так романтично… Но не было истинной Веры, её жизни её души.
     А душа страдала, была растоптана и унижена. Любовь, которой она грезила, в которую верила и которую берегла со школьной скамьи, вдруг обернулась мороком. У Веры остался сын и… бессилие. Она словно бы очнулась у внезапно обмелевшей реки. В гнилой болотине, скрытой ранее безобидной мягкой травкой. Как выбраться, на кого опереться? И зачем?..
     К сожалению, наиболее лёгкий и частый выход из тупика — алкоголь. Он оттолкнул от неё немногих прежних знакомых, включая бывших одноклассников. Стихи не спасали уже — они писались оттого, что не с кем было говорить и кому читать их. Она сгорела прежде, чем поняла, что уже проиграла эту жизнь. Жуткий диагноз — цирроз печени — диктовал свои условия. Врачам придётся не раз спасать Брусиловскую, выхаживать её в реанимации. И каждый раз она будет спрашивать себя: зачем?
     Винить ли в гибели Веры любовь? Человека, которому не суждено было понять и принять росток гениальности, всходивший в её душе? Но ведь рядом были и другие люди... Им было некогда? Увы. Вера прощалась с ними и со всеми нами своими последними стихами: «Спасибо, дорогие,/ что не порастеряли/ породу на морозных/ и сумрачных ветрах,/ и в этой жизни просто/ вы где-то не застряли,/ и получился мощный/ и полный силы взмах,/ а я так не умею…» Девочка из нашего города, поэтесса небывалой силы, простила нас. Только как нам теперь простить себе то, что мы не уберегли её?

КОГДА РАСТАЕТ СНЕГ

***

Умру на белом покрывале
такой отчаянной зимы.
Вы обо мне не забывали
и образ мой не берегли.

Вы обо мне не знали даже,
среди других я не видна.
Ни правды не было, ни фальши,
была одна на всех зима.

Она в холодное бесстрастье
переодела всё вокруг.
И чьё-то маленькое счастье
замёрзло в пальцах белых рук.

Умру на белом покрывале
такой отчаянной зимы.
Вы никогда меня не знали,
но вспомнить обо мне должны,

когда растает снег. Однажды
под воскресенье, в шесть утра,
вам незнакомый кто-то скажет:
«Сегодня Вера умерла».

***

О ком? О чём?
Сперва плечом,
Потом гвоздём, потом мечом,
Обманом, цепью, кирпичом...
И интересно, что потом?
Все оказались ни при чём.
Донос кому-то на поднос,
Кто вынес, кто не перенёс.
Кого топтали, кто топтал.
Кто пули ждал, а кто — похвал.
О чём? О том,
Что мы вдвоём,
И что себя не продаём,
И что устали прятать стыд.
Болит? И у меня — болит.
Но не забудь ещё о том,
Что остаётся на потом
Вопрос, поставленный ребром,
И рядом сумасшедший дом.
И в нём открыты два окна,
И видно дно почти до дна,
И площадь красная видна,
И в центре — плаха-монумент.
Вопросы есть, ответов нет,
А нам ведь скоро тридцать лет.

***

Катится яблоко
Полем нехоженым.
Вроде не старая —
Только моложе бы.
Только — на искренность,
Только — не наглостью.
Катится яблоко.
Разве пропасть ему?
С косточкой тайною,
Белое, белое,
Знать бы заранее —
Падать умело бы.
Очень уж хочется.
Яблоко катится,
Новое — колется,
Старое — плачется.
Катится яблоко —
В руки ли, в ноги ли?
Если обязаны —
Чёрту ли, Богу ли?
Катится яблоко,
Стелется омутом.
Рядом с иконами
Светится золотом.
Только обида
Уже с наворотами.
Катится яблоко
Зелено-молодо.
Кто-то побрезгует,
Кто-то позарится.
Яблоко катится
Так, словно дарится.
Только по ветру
Стихи — как отдушины.
Душами внутрь
И навыворот душами.

***

Я ухожу от этой темы
и возвращаюсь к ней опять.
Краснея, врут тупые стены,
что время не вернётся вспять.

Они бессовестно вонзают
свои углы в ночную тишь
и, издеваясь, разделяют
моё — молчу с твоим — молчишь.

И так не хочется ложиться
в распадок свежей простыни —
мне снова будут ночью сниться
потусторонние огни.

То дьявол в строгом платье чёрном,
то Бог в слепящей синеве,
то я — коленопреклонённой,
то ты — победный на коне...