Линда ШАМКОВА

Красноярск

     Автор четырёх книг стихов и сборника прозы. Публиковалась во многих коллективных сборниках, в «Новом Енисейском литераторе». Член творческого клуба «Московский Парнас».

В ДЕТСКОМ ДОМЕ

     Снег шёл большими хлопьями. Все дети выбежали во двор и стали лепить снежную бабу. Играли в снежки и катались на горке. Она была в ограде. Когда снежная баба была уже готова, Саша сказал, что пойдёт в кочегарку и принесёт угольки для глаз. Николай молча ушёл, но вскоре вернулся с большой красной морковкой и дырявым ведром. Нарядили своё создание и стали вокруг водить хоровод.
     Всем было очень весело. Вышла воспитательница и позвала всех на ужин. Дети побежали мыть руки, но Витя заупрямился. Он сказал, что снег чистый и он не желает смывать запах снега. Лёша сказал, что снег не пахнет, и все заспорили, есть запах у снега или нет.
     Вышла Мария Петровна и сказала: «Сейчас все идут на ужин, а насчёт запах снега поговорим после ужина».
     Все так и сделали. Ели с аппетитом овсяную кашу, и никто не возмущался, что опять на ужин овсянка.
     После ужина дети собрались в комнате занятий, и спор возобновился с ещё большей силой.
     Пришлось открыть библиотеку. Всем раздали книжки. Ребята стали искать рассказы о зиме. Витя первый нашёл рассказ о зиме, где писатель писал о снеге как о живом существе. Там были такие эпитеты: свежий, искристый, синий, пушистый. И воспитательница сказала, чтобы все завтра к уроку литературы написали по маленькому рассказу.
     Наутро первым сделали урок литературы, и все по очереди стали читать свои рассказы.
     Витя читать не стал. Мария Петровна подошла к нему и взяла его листок. На нём было написано стихотворение. Она прочитала его вслух. Всем оно понравилось. Решили отправить в «Пионерскую правду».
     Долго ждали ответа. И вот к Новому году пришла бандероль на детский дом. Редакция прислала несколько номеров газеты с Витиными стихами и подписку на их газету.
     Радости не было предела. Все стали называть Витю поэтом и гордились, что его стихи печатались в школьной стенгазете.
     Вот так рождаются поэты.

ПОДРОСТКИ — ДЕТИ ВОЙНЫ

     Шёл страшный сорок первый год. Ленинград бомбили днём и ночью. Подростки дежурили на крышах. Осколки сыпались, как град. Сердца наши замирали от страха. Летели фугасы, освещая город для бомбёжки. Вся земля содрогалась от взрывов бомб, оглушающих всех и вся. Но ни один подросток не бросил своё дежурство. Сколько таких подростков, отважных и смелых, полегло в траншеи Смоленского и Пискарёвского кладбищ.
     После бомбёжек была жуткая картина. Полыхали дома. Валялись разорванные и изуродованные трупы. В убежищах была духота. Ужасный плач маленьких детей. Стоны больных и раненых. Всё это сливалось в один гул вместе с рвущимися бомбами. Всё полыхало чёрным заревом войны. Гарь проникала в жилища и подвалы. Старухи стояли на коленях и молились за всех живых и мёртвых, чтобы их не потоптал фашистский сапог, чтобы внуки выжили и увидели счастливый день победы. Девятьсот бесчисленных дней Ленинград находился в блокадном кольце. Был жуткий голод. Когда прорвали блокадное кольцо, по «Дороге жизни» через Ладогу стали идти обозы с хлебом. Их непрерывно бомбили. Но люди выстояли — никто ни на милю не отступил.
     Через Ладогу стали вывозить детей. Их везли в Сибирь. Многие умирали по дороге, выживших разбирали женщины. Дети были больны. Некоторые еле стояли на ногах. Сибирячки заворачивали их в одеяла и уносили на руках домой. Это было счастье для тех, кто дожил до Победы. Большинство детей попало в детские дома.
     Я помню, как нас, уже в пятидесятые годы, каждый день выстраивали на линейку, и кто-то становился счастливчиком. Это было в Минусинском детском доме. Однажды нас подняли очень рано, и мы построились в зале. Приехала делегация из Прибалтики. Их было пять человек. Мужчина подошёл к Вите Клинавичу и взял его на руки. У него по щекам катились слёзы. Это были слёзы счастья. Витю увели в кабинет, и вскоре мы с ним распрощались. Не многим из нас выпало счастье, чтобы родители нашлись. А мы верили и ждали. Но не свершилось! Наши родители погибли.

ЭВАКУИРОВАННЫЕ

     Когда эвакуировали из Ленинграда детей в нашу деревню, то местные женщины их сразу же разбирали по семьям. Я тогда была очень маленькой и мало что помню. Валентина, так звали мою мать, взяла сразу двоих детей. Их невозможно было разделить. Дети крепко держали друг друга за руки. У мальчика в руках была книжка, а у девочки — игрушечный мишка. Они несмело переступили порог нашей избы. Мама налила в тазик тёплой воды и умыла их. Дети были истощены и ничего не могли рассказать о себе. Ваня, так звали мальчика, сразу же забрался на лавку у стола. Мама достала горшок с похлёбкой, и мы стали ужинать. Девочку звали Валентина. Она была очень бледная и дрожала от холода, но есть не отказалась. После ужина мы пошли спать. Наутро я с ревностью смотрела на гостью, так как она спала на моём месте рядом с мамой.
     Мама сказала, что эти дети будут жить у нас, пока не найдутся их родственники из Ленинграда. Нас, детей, у мамы было четверо. И вот появились ещё сестрёнка Валентинка и брат Ванечка. Изба была маленькой, но места всем хватало. Дети постепенно оправились от ужасов бомбёжек и стали выходить на улицу, подружились с нашей собакой Шариком.
     Девочка была очень красивой — с большими серыми глазами, с чёрными вьющимися волосами. В деревне её звали Дюймовочкой. Мы все вместе ходили в школу и помогали маме по хозяйству.
     Окончилась война. За Валентиной и Ваней никто не приехал, и никто их не искал. Видно, все родственники погибли. Наш отец тоже не вернулся с фронта. Как мы потом узнали, мама получила похоронку и ничего нам не сказала.
     Так мы и выросли большой дружной семьёй.

СИРОТКА

     Пасмурным октябрьским днём на перроне маленькой станции стояла и плакала девочка. Она была в коротком осеннем пальто. Ветер трепал её русые кудри, а мимо пролетали грузовые и пассажирские поезда. Никому, казалось, не было дела до девочки. Но вот притормозил ненадолго здесь один неторопливый поезд, и на перрон соскочил паренёк в форме курсанта милиции.
— Ты что плачешь? — спросил он девочку.
     Девочка дрожала от холода и не могла говорить. Единственное, что смог узнать от девочки парень, это её имя — Лена.
     Парень подбежал к вагону и крикнул:
— Вера, я остаюсь. Тут девочка потерялась…
     Из вагона выглянула темноволосая девушка, тоже в курсантской форме.
— Я с тобой, Серёжа! — недолго думая, ответила она.
     На вокзале девочка рассказала, что её мама умерла и лежит дома, а она хочет есть.
     Лена привела парня с девушкой в небольшой дом, и они действительно увидели лежащую на кровати без дыхания женщину.
     Сергей вызвал милицию и скорую.
     Женщину похоронили на следующий день, а девочку забрали в детскую комнату милиции.
— Будем оформлять в детдом,— сказала Сергею и Вере инспектор по делам несовершеннолетних.
     Расставаясь с Сергеем и Верой, Лена плакала. Не смогла сдержать слёз и Вера.
     Прошёл год. Сергей и Вера окончили школу милиции и стали мужем и женой. Они часто проезжали мимо станции, где нашли Лену, и однажды решили узнать о её судьбе.
— Давай её удочерим,— предложила Вера. Сергей согласился.
     Они разыскали знакомого инспектора по делам несовершеннолетних, та дала им адрес детского дома. Но когда они приехали туда, им сказали, что девочку две недели назад уже удочерили…