Из цикла «Когда земля не казалась круглой» (под ред. М. Майгеля)
* * *
Тарелка выскользнула луною
Из рук уставших. Осколки — брызгами.
Вздохнула: "к счастью". А сердце ноет.
И мысли — слипшимися огрызками.
А за окном дождик землю штопает,
А за окном целый день ненастье.
А тут ещё и тарелка, чтоб её.
И надо верить, что это к счастью.
* * *
Целовались в подъезде долгом,
Пахнущем позавчерашней краской.
Ты называла меня котёнком,
Мечтала, что буду с тобою ласков,
Нежен. Как зверь. Как в одном романе.
Как в фильме с диКаприо или Гиром.
Был даже презерватив в кармане.
Но не было ключей от квартиры,
В которой могли бы сойтись и ближе
За чашкой чёрного кофе с ромом.
Я мельком думал, как ненавижу
Постоянные эти обломы.
Оставалось глотать поцелуи
Вкуса орбитовского апельсина.
С возмущеньем взирали бабули,
Шаркающие по магазинам.
Мимо вверх-вниз проносились детки,
Подглядывая за нами искоса.
А мы краснели на лестничной клетке,
Не от стыда, а от жара искуса.
И ты шептала: "Не надо. Люди",
Я соглашался с тобой: "Не надо".
И как слепой изучал твои груди,
Пока жильцы проползали рядом.
Из-за чьих-то дверей негромко
Магнитофон хрипел бесконечный.
Ты называла меня котёнком,
Мечтала, что буду с тобою вечно.
Мечтала ещё о ребёнке общем,
Чтобы всегда и повсюду вместе.
Я был естественнее и проще:
Я просто целовался в подъезде.
* * *
Я становлюсь жаден
(Жаден — не значит скуп)
До от ногтей царапин,
До перемятых губ.
До глубины зелёных
Глаз, где струит грех.
Досыта, до стона,
Рвущегося вверх.
До в темноте света
Сквозь лабиринт — нить.
Разве же всё это
Можно и не любить?
* * *
Пробираясь в толпе между курток и мятых плащей,
Понимаю, как дико устал от наклеенных лиц.
Словно время — всего лишь течение мимо вещей,
Оставаясь в пределах очерченных телом границ.
А любовь — бесконечная пытка прорваться вовне,
С каждой новой попыткой больнее. И день ото дня
Где-то там в глубине, отражаясь на яблочном дне,
Ты уходишь всё дальше и дальше, стирая меня.
* * *
Когда земля не казалась круглой,
А небосвод был ещё хрустальный,
И ты была молодою дурой,
Такой красивою и печальной,
Что каждый мимопроезжий рыцарь,
Плевав на данные им обеты,
Спешил скорее в тебя влюбиться,
Оповестив половину света
О даме, чья красота сравнима,
Возможно, только со светом чистым…
Но как-то всё проезжали мимо
Те идиоты-идеалисты.
А ты ждала и ждала чего-то,
Пока весь мир не пошел насмарку.
Потом устроилась на работу,
Купила где-то себе овчарку.
Гуляя с нею по парку летом,
Мужчину встретила с глупой таксой.
Он оказался твоим соседом.
Зимой вы с ним расписались в ЗАГСе.
И жили-были, любя друг друга,
Хотя и был он простолюдином,
Считал, что Бог создал землю круглой,
Чтобы встречаться на ней любимым.
Ты соглашалась легко и сразу,
Лаская жадно родное тело.
И от рассыпавшихся алмазов
Над вами небо всю ночь звенело.
* * *
Солнца догорит уголёк,
Разлетятся бабочки звёзд,
И душа — полночный зверёк,
Осторожно высунет нос.
На макушке ушки торчком
И глаза распахнуты в ночь,
Чтобы потихоньку, бочком,
А потом сорваться и прочь.
Дальше то ползком, то бегом,
По кустам, лесам и воде,
Чтобы далеко-далеко,
Чтоб не задержаться нигде.
Чтоб ещё до звёзд долететь,
Покружиться с ними чуток,
И домой до солнца успеть,
В норку, хвост поджав, и — молчок.
* * *
Как же мне надоел этот сказочный лес,
Эти эльфы и тролли.
И тошнит уже от непрестанных чудес
И от радуги в поле,
Принцев, тащащих главы драконов ко мне,
Этих бедных зверюшек.
Как устала я от аккуратности дней
Без обычного мужа,
Что с утра бы ходил на работу, а я,
Сбегав по магазинам,
Приготовив обед, вслух читала б, смеясь,
Сказки нашему сыну.
* * *
Подходит война к концу,
И силы наши неравные.
Столкнуться лицом к лицу
Уже не самое главное.
Возьмёшь ли меня в полон,
Отпустишь — куда деваться мне?
Блестит кольца Рубикон
На безымянном пальце.
* * *
Сердце знает, что дело скверно,
Что корабль уже подорван,
Сердце SOS отбивает нервно,
Словно гаечный ключ по рёбрам,
Не теряя надежды колкой
На спасение. Бога ради,
Кто-то должен услышать… Только
Никого нет в моём квадрате.
* * *
В рассыпающейся
тиши,
Словно бы сквозь
плёнку
Желто-красный
асфальт шуршит,
Лужи хрустят
тонко.
Зябко ёжатся
фонари,
За ночь спалив
свечи.
Не осталось
огня внутри,
Да и разжечь
нечем.
Дождик, сумрачный
пианист,
Как нам с тобой
спеться?
Ляжет под ноги
мокрый лист —
Чьё-то ещё
сердце.
ВОСЬМИСТИШИЯ
***
В дыму удушливых столетий,
Где смутен дождь и чёрен снег,
В бесспорном фаворе Асклепий
Среди ущербных и калек.
Глотаем жёлтые таблетки,
Но, впрочем, толку нет от них,
Когда не ставит жизнь отметки,
А бьёт безжалостно под дых.
***
Шаг — и ты на сцену яркую.
Сотни глаз следят придирчиво.
Выдох-вдох, стоишь под аркою.
Влево шаг. Поклон улыбчивый.
В темноте не видишь лица их,
Нервы на кулак намотаны.
С губ горящих вольной птицею,
Громко, гордо: «Кушать подано!»
***
Очень нежная и воздушная.
Жаль, конечно, что слишком скоро,
В третьем акте, будет задушена
Второсортным тупым актёром.
Браво! Бис! На поклоны тело.
После — давка в маршрутке тесной.
А душа уже улетела.
Вместе с песней.
***
Даёт не каждому Всевышний
Прожить, танцуя на краю,
Десятки, сотни разных жизней,
До капли исчерпав свою.
И этот жребий — не награда,
А крест, которому цена:
Блаженство рая, муки ада
И жизнь короткая одна.
***
Пересечение линий,
Последствия — параллельны.
Точка отсчёта — отныне
И до конца Вселенной.
Как же теплы твои пальцы
И бездонны глаза.
Кажется — в них отражаются
Ванильные небеса.
***
Танец бархатной бабочки
По вдыхающей коже.
Сможешь, не целясь, в яблочко?
Не сомневаюсь — можешь.
Ну и что, что надкусано?
Но от ветви Адамовой.
Принесёт тебе сына
Самого, самого, самого.
***
Первый был высок и строен,
Третий был вполне надёжен,
А второй был слишком скромен.
Если б встретились мы позже,
Я могла ему сказать бы…
Впрочем, стоит ли об этом?
Всё равно ведь с пятым свадьба.
Слава Богу — не поэтом.
***
Над волнами песнь творя,
Скользили вольными птицами,
Чтоб, как и они в морях,
В сыне своём отразиться.
Взгляни, как он смел и горд!
Мы тоже такими были,
Пока о любви фиорд
Не обломали крылья.
***
И вот, когда над нами небо
Приобрело оттенок меди,
И привкус крови лёг на нёбо,
Перемешавшись с каплей мёда,
И облака упали наземь,
И устремилась в небо насыпь,
Нам всем указывая выход,
Где пропуском — последний выдох.
***
Как же любила ты,
В сторону бросив кисти,
Спорить до хрипоты,
До безнадёжных истин.
Ты победила, но
Это ли было верным?
Серое полотно
Так и осталось серым.
***
Тело, словно на весу,
К небу тянется ответно.
— Ты ещё растёшь? — Расту
Под дождём грибным и летним…
— Ты ещё поёшь? — Пою,
Не забыв твои уроки…
Тёплый дождь целует в щёки,
Продолжая песнь твою.
***
А проснувшись поздней ночью
У постели малыша,
Сна не стряхивая клочья
И почти что не дыша, —
Слышишь, как за занавеской,
Словно «баюшки-баю»,
Тихий сап в кроватке детской?
Это ангелы поют.
