Иван Алексеевич БУНИН

(1870-1953 гг.)

Великий русский писатель, прекрасный стилист, в совершенстве овладевший мастерством работы над словом, продолжатель традиций русской литературы XIX века. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1933 г.), дважды лауреат Пушкинской премии Российской Академии наук (1903, 1909 гг.)

ЖУРАВЛИ

      Ясный и холодный день поздней осени, еду ровной рысцой по большой дороге. Блеск низкого солнца и пустых полей, осеннее безмолвное ожидание чего-то. Но вот вдали, за мной, слышен треск колёс. Прислушиваюсь — треск мелкий, быстрый, треск беговых дрожек. Оборачиваюсь — кто-то нагоняет. Этот кто-то всё ближе, ближе — уже хорошо видна его, во весь дух летящая лошадь, затем он сам, то и дело выглядывающий из-за неё и покрывающий её то кнутом, то вожжами... Что такое? А он уж вот он, настигает — сквозь треск слышно мощное лошадиное дыхание, слышен отчаянный крик: «Барин, сторонись!» В страхе и недоумении виляю с дороги — и тот час же мимо мелькает сперва чудесная, гнедая кобыла, её глаз, ноздря, новые вожжи сургучного цвета, новая блестящая сбруя, взмыленная под хвостом на ляжках, потом сам седок — чернобородый красавец-мужик, совершенно шальной от скачки и какого-то бессмысленного, на всё готового исступленья. Он бешено кидает на меня, пролетая, свой яростный взгляд, поражает свежей, красной пастью и смолью красивой молодой бороды, новым картузом, жёлтой шёлковой рубахой под распахнувшейся чёрной поддёвкой — узнаю: богатый, хозяйственный мельник из-под Ливен — и как ветер летит дальше. А пролетев с версту, сразу соскакивает с дрожек. Тут уж я гоню к нему и, приближаясь, вижу: лошадь стоит на дороге и тяжко носит боками, сургучные вожжи висят по оглоблям, а сам седок лежит на дороге возле, лицом книзу, раскинув полы поддёвки.
— Барин! — дико кричит он в землю. — Барин!
     И отчаянно взмахивает руками:
— Ах, грустно-о! Ах, улетели журавли, барин!
     И мотая головой, захлёбывается пьяными слезами.

1930 г.